Соленая вода

- Сады? Зелень?

- Очень много зелени! Высокая трава. Пышные цветы. В ваших местах ведь были сады. Очень давно: сотни лет назад.

- Ты вспомнил о времени, когда высохший ныне Узбой был ложем Аму - Дарьи?

- Да. Теперь Каспийское море возвратит вам свой долг. Только путь новой реки пройдет не в песках, а в воздухе...

Шахир - Кули устало улыбнулся. Он выглядел очень вялым и говорил все медленнее и тише, с длинными паузами, точно погружаясь в дремоту:

- Есть старая сказка, начальник, о любопытном ифрите, который через каждые пятьсот лет приходил в одно и то же место и каждый раз видел новую картину. То цветущий город и дворцы. То на развалинах их траву и кустарники. То курганы дюн, желтую гладь пустыни. И всегда на вопрос, что было здесь раньше, местные жители с удивлением отвечали, что так было от начала веков, и ифрит смеялся над их короткой памятью... Природе требовались сотни лет, а вам, держащим бури в своей горсти, надо только два - три года. Мой язык слишком беден для похвал тебе, начальник!...

Он умолк и сидел неподвижно. Начальник Южного Берега молча курил, считая, что слепой заснул.

Но Шахир - Кули отчетливо видел сейчас перед собой родной кишлак и толпы колхозников, стоящих на полях, у пересохших арыков. Грозовые тучи - невиданная редкость в этих местах - обложили весь горизонт. Они надвигались с северо-запада, со стороны далекого Кара - Бугаза, как было обещано.

Не может быть, чтобы долгожданный дождь прошел стороной. В воздухе чувствуется уже его запах. Непередаваемый запах влаги, свежий, бодрящий, заставляющий сердце трепетать и ноздри раздуваться!

Лица колхозников коричневы от загара и пыли. Недоверчивая улыбка проступает в уголках рта.

Ждут.

И вот точно вздох пронесся над толпой, зашуршала трава, взметнулись вихри придорожной пыли. Что - то влажное упало на ресницы. Еще и еще!

Веселый гомон. Смех детей. Звонкие голоса женщин. Ручьи понеслись взапуски. Капли колотят по крышам вовсю.

Окликая друг друга, закрываясь рукавами, колхозники разбегаются по домам. Им приходится перепрыгивать через арыки: пенясь, вода хлещет поверху.

Один старый Абдалла, ровесник Шахира, медленно бредет по средине улицы.

Ветер треплет его седые волосы. Ладони его раскрыты и подняты вверх, будто он пробует, настоящий ли это дождь, и не может поверить.

Дождь, Абдалла! Да какой дождь! Ливень!

- В Барамбее дождь, товарищ начальник, - раздается голос Чепига. Он запыхался, шумно переводит дыхание. - Только что разговаривал по телефону с Барамбеем!

- Тише, не ори так, - говорит начальник Южного Берега. - Ты обеспокоишь нашего гостя.

Но Шахир - Кули уже не слышит их. Лицо его стало строгим, кажется, что кожа обтянула его угловатые скулы еще туже. Потрескавшиеся от зноя губы шевелятся.