Сторож сказал примирительно:

- Однако же, темнота, следует понимать государственные задачи...

Потом, хлопнув ратника по плечу, Гаврила принес из кухни чайник, сахар и хлеб. Разлили чай, выпили по два стакана. Солдат снял шинель, сложил ее на сундук. Небольшая свеча озаряла, дымя, этот поздний ужин. Гаврила налил еще по стакану чая. Громоздили шкафы, блестел высоко подвешенный велосипед.

- Ох, ох, - заметил солдат, - хорошо тут сопеть на перинах... А нам, брат, на фронте? Сверху льет, с боков дует, снизу морозит. Вши тебя жрут, пулеметы бьют, доктора тебя режут... Ну и вскричишь!

Гаврила ответил, снимая пиджак:

- Сначала победа, потом мир... Было тепло.

Желтый свет шатался и падал при каждом взмахе руки. Огромные тени летали среди стен и комодов: гигантские плечи, спины и головы. Пять - шесть открыток, изгнанных из гостиной за старость, неясно чернели под велосипедом. Здесь были дома с зелеными жалюзи, с цветами на подоконниках, с кроликами и собачками на желтых дорожках - Брюссель. Веселые горы с пивными и водопадами, с людьми в мягких шляпах, в чулках и в жилетах - Шварцвальд. Человек с бледным лбом, с черными впадинами на щеках, с глазами, устремленными вниз, - Достоевский. Экипажи, ландо, мужчины и женщины - Париж. Пришла кухарка. Ратник проговорил:

- Ты, барышня, не сердись... Я по нужде ведь людей тревожу. Человек я грубый, военный. У меня у самого в селе жена, дети...

Кухарка ответила:

- Знаем мы вас, все вы женатые! Солдат продолжал:

- Я, женщина, правду тебе говорю. Огрубели малость. Воюешь, воюешь - в пот ударяет. Человек, кухарка, - не камень и не железо. Не любит солдат умирать: слезой изойдет, сукин сын, покуда подохнет. Да и за что помирать? За хозяев, за генералов?

Гаврила спросил:

- Значит, с начальством боретесь?

- Боремся...

- И со мной боретесь?

- И с тобой, если глуп...

Кухарка присела на табурет. Начали пить чай втроем. Вскоре чайник иссяк. Ратник постучал пальцем по блюдцу:

- А что, милая, щи есть у тебя? Или, может, студень какой-нибудь?

Женщина принесла мясо в глубокой тарелке, поставила соль и горчицу. Разрезала мясо на шесть кусков.

Все принялись есть. Брали кусок тремя пальцами, посыпали солью, макали в горчицу. Так, с хлебом в одной руке, с мясом - в другой, они тихо закусывали среди ночи, во мгле.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.