Мужики поймали и привели убежавших лошадей, перепрягли их, и все двинулись в сторону имения. Несколько молодых парней с гиканьем унеслись вперед предупредить о приезде.
Встречать маленький отряд высыпала чуть ли не вся деревня. Толпились, галдели, разглядывали убитых волков, строили гримасы плененному волку. Тот никак не реагировал, только порой прокатывались по телу какие-то судороги, видимо, веревки сильно давили.
Ларин распорядился выдать мужикам ведро водки, а бабам и детям сделать какую-нибудь сдобу. Все радовались, поздравляли Ларина со спасением и таким триумфальным возвращением домой. Тот, помня примету, что оружие, с помощью которого убит волк, считается испорченным, велел отнести пистолеты на чердак и замкнуть в ларь, а сам стал чокаться с мужиками.
Мужики и бабы покрутились еще во дворе и постепенно разбрелись кто куда. Ларин оставил только своих освободителей, коих набралось с добрый десяток. Прошли в залу, зажгли все свечи. На кухне поднялся гам и чад, и вскоре на столе появились тарелки, стаканы разных размеров и всевозможные кушанья. Мужики посмеивались и даже позволяли себе шутить по поводу того, что барин все же… того… немного испугался, вот и празднует свое второе рождение. Ларин не обижался и смеялся вместе с ними, в который раз пересказывая, каждый раз с новыми деталями, свои приключения. Силантий изредка хмыкал, смотрел плутовато на барина, но не поправлял его. Петька, гордый своей глупой храбростью, трещал без остановки, но вскоре изрядно нализался, и язык его стал заплетаться. Мужики нашли новый повод для своих шуток.
Засиделись допоздна. Трижды меняли свечи, в окно уже несколько раз с любопытством заглядывала круглолицая луна. Наконец потихоньку начали расходиться по домам. Петьку под руки отвели двое мужиков, за ними следом ушел и Силантий. Слуги убирались во дворе, а Ларин сидел в качалке возле камина и курил трубку за трубкой. Курил медленно, табак сгорал почти полностью за две – три затяжки. Он молча сидел в темноте и уже не подбрасывал дрова в огонь, тот медленно остывал, покрывался серой хрустящей коркой.
Михаил Петрович подошел к окну. Блестел под луной снег, метались по нему отблески факелов, укрепленных возле крыльца. Бесформенная туша сарая, куда заперли волка, жутковато смотрелась на этом фоне.
Будто решившись на что-то, он вынул из шкафа пару пистолетов, проверил их, заткнул за пояс и, накинув полушубок, вышел из дому. Снег скрипел под ногами угрожающе громко, собаки с любопытством проводили его взглядом и, словно поняв его намерение, сделали боевую стойку. Ларин махнул им рукой, потрепал обоих по загривку и завел в небольшой сарай, после чего тщательно запер его.
Медленными, нерешительными шагами Михаил Петрович приблизился к сараю с волком. Постоял перед ним немного, прислушался. Было тихо, только собаки шебуршились и тихонько повизгивали. Он снял засов и распахнул дверь, вытянув вперед факел. Не сразу привык к темноте и не сразу увидел волка. Тот лежал, скрученный веревками, на сене и равнодушно смотрел на него. Ларин усмехнулся и, поправив пистолеты и нож, присел на корточки:
- Ах ты, монгольская морда! Лежишь? Как ни в чем не бывало? Что, правда, не боишься? Ой, не верю!
Волк, не моргая, продолжал смотреть на него. Видно было, что веревки ему сильно мешают, изредка легкие судороги пробегали по телу.
Ларин сел возле двери, воткнув в гнездо факел, и достал трубку. Насыпал табаку и не спеша затянулся.
- Что, брат, не получилось у вас? Не взяли нас?! Ты думал, это будет просто?! Нет, я… не так прост. Я и не с такими воевал. А ты молодец, здорово удумал прыгнуть в карету! Не ожидал я. Честно скажу, только случайно отбился. Видать, ангел господень спас! Только вот руку ты мне чуток вспорол, ну, да тебе больше досталось. И за это я прощения у тебя просить не буду. Бились мы – этим все сказано! Да, а боец ты неплохой, посильнее своих сородичей.
Ларин замолчал. Волк тоже лежал тихо, все так же поблескивая своими неподвижными глазами. Особой гордости и радости победителя Михаил Петрович не испытывал. Смутно, нехорошо было у него на душе. Какого черта понесло его в сарай? К волку он испытывал невольное уважение. Оно появилось как-то сразу, лишь только разглядел его там, на склоне. Он вмиг узнал в нем воина, такого же, собственно, как и он сам. И этот воин ему нравился. Своим спокойствием, умом, силой. Правда, неизвестно, как бы волк повел себя, доведись ему добраться до его горла. Ларин невольно поежился, вспомнив, что волки не убивают жертву сразу, а рвут ее на куски живьем. Однако битва есть битва, и во враге ценишь профессионала. Ларин усмехнулся и мысленно признался себе, что этому волку он бы доверился больше, чем иным людям.
- Да, брат, видишь, как бывает, - задумчиво произнес он. – Все же война –поганая штука. Я ведь тоже побывал в плену. Понимаю, каково тебе сейчас. И что делать с тобой – не знаю. Давеча мужикам сказал, что отвезу тебя в столицу, в зверинец. А кому ты там нужен, в этом зверинце?! Если же не увезу, мужики тебя убьют. Боятся они тебя. И правильно делают! Тебя надо бояться! Ты тот еще зверь! И я тебя боюсь. Видишь, кинжал взял и два пистолета. Да, брат… такие вот дела…
Зверь молчал. И человек молчал. Потрескивал факел, обещая скоро погаснуть.
Ларин порывисто встал, подошел к волку. У того в лице ни единая жилка не дрогнула. Михаил Петрович осмотрел веревки и понял, что завязаны они наспех, стоит только один узел развязать, и они ослабнут.
- Ишь, ты! – воскликнул он. – А! Суди меня Бог! Не могу я тебя, братец, ни убить, ни в силках держать. Будь, что будет!
Он дернул за узел и быстро отошел в сторону. Взял в правую руку один из пистолетов, а в левую кинжал.
Волк продолжал лежать, но явно все понял и напрягся, а потом стал потихоньку извиваться. Через некоторое время веревки ослабли и почти полностью спали. Волк подтянул переднюю правую лапу и оперся на нее, затем подтянул левую и с огромным трудом встал. Видно было, что все тело его затекло, и он им не владел.
Ларин насторожился, однако волк даже не повернул головы в его сторону. Он стоял, слегка пошатываясь, наконец, собрался с силами и, резко тряхнув всем телом, окончательно сбросил с себя веревки. Сделал несколько шагов и только тут повернул голову к Ларину.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ. Публикация - Станислав Никоненко
Детектив
17 января 1863 родился Константин Сергеевич Станиславский
6 декабря 1958 родился актер Александр Балуев