Продолжение рекорда

И сейчас, Анатолий, я тебя хочу спросить: вот как шел на свой рекорд ты? Это же не простое дело – рекорд. Вот как ты шел? Спокойным был? Была у тебя цель, задача, «личный расчет», так сказать, или только Стаханова решил поздравить, подарок ему шахтерский сделать?

ОСЫКА. Была цель. Ее Виктор Довбыш поставил, забойщик с горловской шахты имени Изотова. «Пятилетку, – сказал он, – выполню в три с половиной года!» Прочитал я в газете его обязательства. Подумал: Довбыш, конечно, забойщик опытный, стаж у него побольше моего... Но стаж стажем, а работать мы тоже умеем. И взял обязательство: пятилетку – в три года». «Да ты что! – говорили ребята на «Булавинской». – Нет, это невозможно!» Считают с карандашом в руках – нет, невозможно! Ну, меня такая тут злость взяла... И чтоб ни у кого больше никаких сомнений не возникало, решил: в ночь с 30 на 31 августа пойду на рекорд! Попробую повторить стахановское достижение... А на такое дело разве спокойным пойдешь? И сам волновался и крепильщики мои – Петя Падалка, Вася Короткевич, Эмиль Маргетич... Я тоже не думал о времени, когда рубал. Поднимался все выше и выше по лаве, снимая уступ за уступом. Только когда Короткевич закричал: «Конец смены1 69 «коней», Толя!» – понял: это рекорд. Потом подсчитали: сменное задание я выполнил на 1 830 процентов... Молотки нынче, конечно, не те, что в тридцатые годы: мой полегче стахановского килограмма на два – на три будет. Правда, и нормы не те: у меня около 10 тонн... Да, так вот пятилетку мы с Виктором выполнили... за два с половиной! Думаю вскоре закончить десятую пятилетку. А девятую-то у нас на «Булавинской», между прочим, уже многие забойщики сделали.

ХАНИН. Вот-вот. А потом на пятки станут наступать: «Проверим тебя, пощупаем, может, ты вырвался так, случайно?» Но это шутка, конечно. Соревнование возникает! Ты вырвался – подал сигнал. Пример. Призыв: а ну, кто?..

ОСЫКА. А вот у меня к тебе «хитрый» вопрос есть. Насчет «места подвигу». У нас, у шахтеров, рекорд – его ведь «пощупать» можно, – он реален. А есть работа, где какой же рекорд?.. Учитель, например, или механик...

ХАНИН. А почему «рекорд» – категория количественная? Кто что выдает на-гора. Ты – уголь, а учитель, если такое сравнение возможно, – учеников. Сегодня он учит хорошо. А завтра должен учить отлично. И

воспитывать так, чтобы не только ни один шалопай из его рук не вышел, но каждый ученик стал ценнейшим человеком. Вот, говорят, стахановскому поколению повезло – они начинали. Как ты сказал, простор впереди был. А вот у нас, мол... ничего подобного. И нам дано, и нам отпущено Простор у нас еще огромнее! Ты знаешь, сейчас идет обмен комсомольских документов. Это своего рода поверка на коммунистическую зрелость. Мне по работе очень часто среди молодежи бывать приходится. И я тебе скажу, разное в глаза бросается. Вот ты сейчас в какой пятилетке? В десятой. Это по угольку. А по-житейски, как человек? В нынешней, сегодня...

ОСЫКА. Да, пожалуй, верно. Раз зашел вперед, и жить надо там, по всем статьям впереди. Получается, нужно догонять самого себя. Вот в шестнадцать лет, когда начинал я самостоятельную жизнь, все было просто. Пошел на соседнюю с «Булавинской» шахту «Ольховатская». Разнорабочим. Кое-кто удивлялся: как же так, не мог, что ли, Иван Иосифович (это отец мой) устроить сына? Сам ведь уважаемый горняк, стахановец, ордена Ленина и Трудового Красного Знамени имеет... Да и вообще у нас, у Осык-то, все мужики, с деда начиная, шахтерами были, забойщиками. А этот чего?.. Действительно, «забой», «штрек», «уступ» – эти слова я узнал, едва «мама» научился говорить. Все это знакомое, родное, привычное... Но, понимаешь, захотел осмотреться. Подняться над привычным и осмотреться. Чтобы не по наследству дело принять, а выбрать его по душе. Самостоятельно. И без всяких претензий на «легкую жизнь». Вот потому и пошел в разнорабочие. А еще работал машинистом электровоза, докером, поступал в летное училище... В общем, «нашел» я себя только после двадцати. Вернулся из армии, отдохнул маленько – и на «Булавинскую». Забойщиком. Богатырская, говорят, профессия. Верно. Но не в одной силе дело. Ну, вот посмотреть на меня: силенка, конечно, есть, но что я, Илья Муромец, что ли?.. И Петр Тихонович Шустенков, учитель мой первый, говорил мне всегда: «В забое, Толя, одними руками много уголька не загребешь... Голова в нашем деле нужна, знания!» Это по его совету поступил я в 1968 году в Енакиевский горный техникум. Когда получил диплом, предложили пойти горным мастером на добычный участок. Отказался. Было это в семьдесят втором, я только вступил в соревнование с Довбышем. Нет, говорю, мне молоток из рук выпускать никак нельзя! Мнения своего не переменил и через год, когда уже выполнил личную пятилетку...

ХАНИН. Так, а догонял-то, догонял себя как?

ОСЫКА. Вот я и подхожу к этому. Как соревноваться начал с Довбышем, жизнь моя стала меняться. И чем дальше, тем больше и быстрей. Конечно, на тысячу процентов норму каждый день не выполнишь. Но для того, чтобы сделать пятилетку вдвое быстрее, нужно – тут арифметика простая – давать две нормы. Ежедневно! Тоже, в общем, рекорды... На каждый день. И тут-то, как ты работаешь, сильно зависит от того, чем ты работаешь и с кем. Вот молотки к нам новые пришли. Конструкторы вроде как лучше хотели сделать – облегчили вес инструмента, – а получилось наоборот: молоток не рубит, а пляшет на крепких пластах. Ждать, пока эта проблема «по инстанциям» решаться будет? Но у меня ж соревнование, я слово дал! Выяснил адрес института, разработавшего «новинку», послал письмо. Все как есть написал: в таком-то отношении ваш молоток хоть куда, а в таком-то, извините, он никуда не годится... Сейчас на «Булавинскую» приходят молотки той же марки, но усовершенствованные. Ими можно работать...

У нас на участке 25 забойщиков. Хорошо или плохо работает человек рядом с тобой, тебя это в принципе по карману не бьет, главное, свое дело сделай. Но ведь душу заедает! Из-за нескольких человек участок в прошлом году пять месяцев не выполнял план. А на собраниях и совещаниях склоняли нас всех. Я удивлялся сначала: ну, почему всех? Потом понял: одни виноваты, что не могут, другие – что не помогут... Подошел я к одному забойщику, другому: хочу, говорю, посмотреть, как работаешь, не возражаешь? Смотри, говорят, нам не жалко. Вижу, «садятся» Некоторые на «коня», рубают все подряд. Кливаж-то тонкий идет, только-только на пику молотка, а забойщик его не различает. Ну, объясню аккуратно так, чтобы не обиделся человек. Приглашу к себе в забой. Так вот и стали, как говорится, обмениваться опытом. Без отрыва от производства... В этом году на участке с планом все нормально. Так вот и догоняем сами себя: друг друга вперед подтягиваем.

ХАНИН. Значит, все вопросы решаешь в рабочем порядке?.. Но вот кончился рабочий день, выехал ты на-гора. Умылся, переоделся, имеешь полное право посидеть дома у телевизора. Или книгу почитать, побыть в кругу семьи...

ОСЫКА. Вот именно «побыть»... Бюро обкома, заседание в горкоме, сессия поселкового Совета... «Совсем ты прозаседался», – Людмила моя говорит. В шутку, конечно. Потому что понимает: нельзя домом одним жить. Что поделаешь? Я с детства привык быть с людьми. Знаешь, какое мне первое в жизни комсомольское поручение дали? Агитатор. Почему, не знаю, много говорить никогда не любил. Однажды у нас в поселке, в Булавинке, школу нужно было отремонтировать. Мне, как депутату, перед началом работы выступать надо было, речь сказать. А я думаю: ну( чего тут говорить? Взял в руки пилу, топор да пошел рубать... Вот и все выступление... Да, время, конечно, не резиновое. На все его не хватает. Сейчас в институт готовлюсь. За математику, физику спокоен. Литературу вот подтянуть надо. И не просто ведь чтоб сочинение написать. Чехов, Горький, Пушкин – они человеку каждый день нужны. А почитать удается не каждый...

ХАНИН. Трудно, это факт. Но так и надо жить. Наполненно, взахлеб. Видимо, это главнейшее условие. Работа, рекорды – нужно. Книги хорошие – нужно. Люди прекрасные, любовь, дружба необходимы... У тебя есть друг? Близкий, первый?

ОСЫКА. Есть. Витя Довбыш. Но дружба у нас не простая...

ХАНИН. А какая же дружба простая, если она настоящая?..

ОСЫКА. Железный человек Довбыш. На шахту он пришел после армии, по комсомольской путевке. Поработал какое-то время в забое, потом его выбрали секретарем комитета комсомола. А через год Довбыш снова просится в забой. У них там создавался новый добычный участок, который решили сделать комсомольско-молодежным. Геологические условия на участке очень трудные, и мало кто хотел переводиться туда из обжитых лав. Самого же Довбыша не отпускают: ты, говорят, работу в комитете хорошо поставил, ты здесь нужнее. Он настаивает. Ему говорят: «Ладно. Пусть решает собрание». А на собрании Виктор сказал: «Как я, ребята, могу агитировать вас за новый участок, если сам сижу в кабинете?» Отпустили. Собрал Виктор толковых парней вокруг себя, и через короткое время участок стал самым передовым на шахте!

ХАНИН. Вы ведь соревнуетесь с Виктором...

ОСЫКА. И соревнуемся и помогаем друг другу. «Делимся огнем», как у нас, у шахтеров, говорят. Ездил я к нему в Горловку, смотрел, как работает. Если со стороны – как будто не спеша. Но темпа не сбавляет всю смену. Считает, что лучше уложиться в график и тогда уже обстоятельно перекурить, чем то и дело устраивать маленький роздых. А график у него такой, что каждая операция рассчитана до минуты. В бункер за смену летят 24 метра крутопадающего пласта! И Виктор у меня был в забое. Так и ездим друг к дружке... А вот чтобы насовсем – я в Горловку или он в Булавинку, – не можем договориться!

ХАНИН. И оба, по-моему, правы. Ну как, скажи, расстаться человеку с родным краем, где детство его прошло, где встретил любовь, где, как говорится, нашел свою тропу!..

ОСЫКА. Вот мы говорили с тобой, на какое историческое время пришелся стахановский рекорд. Страна была молодая, как сказал Маяковский, «страна-подросток». «Подросток» стал великой державой. И в этом, наверное, разница между нашими семидесятыми и тридцатыми, стахановскими, годами. Но я думаю, что на этом разница и кончается. Остался прежний энтузиазм, то же значение имеют темпы, а роль социалистического соревнования даже возросла. Оно стало подлинным рычагом всей работы, направленной на повышение эффективности производства. А эффективность производства требует учета всех факторов. И выданных на-гора тонн, и степени сохранности оборудования, и затрат всех видов энергии. Механической, электрической. И душевной... То есть минимум затрат – и максимум на-гора! Трудная задача? Очень. Но реальная, вполне выполнимая. Прежде всего потому, что не только был, но остался и останется на первом месте человек!