- У меня, брат, нутро марксистское...

Никому Иван Пуговицын так болезненно не завидовал, как Павлу Мухортину. Завидовал он не широким плечам Пашки, не его энергичной походке враскачку. Причина зависти лежала гораздо глубже.

- У меня, брат, нутро марксистское. Мне эти всякие диалектики не при чем, - говорил Павел Мухортин и принципиально не ходил на занятия политкружка. - Как я есть потомственный почетный пролетарий, так, значит, от рождения марксист.

Эти слова для Ивана Пуговицына были как финка в бок.

Он не мог похвастать рабоче-крестьянским происхождением, и в жилах его текла не марксистская кровь. Однако от политкружков он отлынивал не менее усердно. Отлынивание это началось с того момента, когда он, прибыв в ячейку окружного управления из провинции, сболтнул, не подумав, что был он там агитпропом и даже руководителем кружка.

Эта ложь явилась следствием трусости.

Так слабый человек иногда хвалится своей силой, боясь, как бы его кто - нибудь не ударил.

Пуговицын страшно боялся, как бы его кто - нибудь не проэкзаменовал по политическим вопросам. Это заставило язык его сболтнуть такие страшные слова, как «я был агитпропом», «я был руководителем».

Но если в нем не текла марксистская кровь, то зато кровь его папаши - самого оборотистого из черниговских прасолов - помогала ему проделывать в ячейке окружного управления чудеса эквилибристики.

Политучебой он не занимался, так как бесчисленные Чан Кай - ши, прибавочные стоимости и троцкизмы наполняли его священным трепетом, а обнаружить свою политнеграмотность он боялся. Однако он не только делал серьезное, понимающее лицо когда на собрании шла речь о финансовом крахе в Америке или о контрольных цифрах Госплана, не только прилежно голосовал (конечно, всегда с большинством), он иногда рисковал выступать;

- Я, товарищи, целиком присоединяюсь к мнению предыдущего оратора... Предлагаю прекратить прения и приступить к голосованию.

В затруднительных случаях (когда, например, было трудно на - глаз определить, за какое предложение большинство ячейки) Пуговицын голосовал всегда вместе с Мухортиным.

Этот «марксист» от рождения и был для Пуговицына компасом, указывающим путь в бурных волнах ячейкового плавания.

Под конец Пуговицын окончательно осмелел. Он рисковал оставаться в меньшинстве, даже вдвоем с Мухортиным.

За широкими плечами «потомственного почетного пролетария» он чувствовал себя как за каменной стеной.

Мухортин пригрел и приютил Пуговицына.

- Ты, Ваня, не робе. Ты за меня держись. Ни одна книга тебе столько не даст, сколько я, ни один тезис так не поддержит.

- Да я и так...

- Я, брат, нутром... Они: «Ленин сказал, Маркс сказал, тот сказал, этот сказал». А я им в ответ: - я сказал. Я чуть какое сложное дело, сам к себе прислушаюсь, выведу генеральную линию и грохаю сплеча.

Павел Мухортин действительно грохал сплеча. По всем вопросам он выступал со своей точкой зрения и произносил громовые речи. Говорил он убедительно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.