- Батенька мой! Да ты же горишь! - проговорил, он дрогнувшим голосом. - Сейчас я тебя отправлю домой. Как же ты раньше не сказал?

Он проворно вышел в коридор, позвал одного из учеников и наказал ему отвести домой больного.

«Но я же буду не аттестован!» - взволнованно подумал Василий, подымаясь из-за парты.

- Виктор Петрович! - промолвил он жалобно. - Я ничего не написал. Не вышло у меня...

- Ничего, ничего, - ответил учитель.

- Виктор Петрович, может, вы просмотрите вот эту тетрадку? Может, она заменит мне контрольную работу? - Соколенко вручил учителю толстую тетрадь.

- Хорошо, хорошо, - бормотал учитель, принимая тетрадь; его взволновало состояние ученика, тронула его забота об аттестации.

На третий день преподаватель литературы явился в класс с кипой контрольных работ, завёрнутых в газету.

- Итак, молодые люди, я проверил ваше творчество...

Класс затаил дыхание. Тон, которым были произнесены эти слова, не предвещал ничего хорошего.

И действительно, учитель начал разбор работ, получивших плохую оценку. Он читал целые отрывки, потрясал в воздухе злополучным листком и возмущённо выкрикивал:

- Что это за творчество? Никакой наблюдательности! Верхоглядство!

Вася Соколенко сидел, опустив глаза на парту, не смея взглянуть на учителя. Ему казалось, что следующей раскритикованной работой будет его тетрадка, его работа, написанная, конечно же, на отвлечённую тему. «И зачем я отдал? Вот Емеля!...» - казнил он себя.

Покончив с одним листком, учитель принимался за второй, потом за третий...

Виктор Петрович был строгий учитель, никому не прощал и никого не пропускал во время подобных разборов. Но его любили, его слушались, ибо в строгости его не было желчи, не было злости, что так отчуждает учащихся от иного учителя. Это была справедливая, отцовская строгость.

Закончив разбор неудачных работ, учитель надел очки, просиял лицом и с пафосом начал зачитывать страницы из лучших работ.

У одного ученика, написавшего о труде тракториста, ему понравилось описание природы, и он, прочитав это место, радостно взглянул в окно, восторженно воскликнул:

- Вот! Видали? Партизанскую степь описал. Сразу узнать можно. Молодец! Художественный глаз!

В другой работе ему понравился рассказ об упорстве, проявленном колхозной звеньевой, которая добилась высокого урожая.

Положительных работ оказалось куда больше, чем плохих. Разбор их тоже приближался к концу, но о Соколенко не было упомянуто ни слова.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.