На холмистом берегу Чулыма раскинулся сосновый бор. Бор шелестит под ветром поднятыми к небу ветвями, а в жаркие дни насыщает воздух таким ароматом, что дышать - одно удовольствие. А над верхушками сосен и елок высятся стрелы кранов: в бору строят дома. Кое-где поселки возникают так: рубят лес (чтобы не мешал строить), возводят здания, а затем обсаживают их редкими тополиными прутиками. Строители поселка над Чулымом решили сохранить дары природы, которая потрудилась хотя и несколько беспорядочно, но зато добросовестно. Дома в Бору (так называется поселок) растут, как грибы. Это относится и к темпам строительства и к самому виду нарядных, крепеньких двухэтажных и трехэтажных домиков, привольно раскинувшихся у подножий вековых деревьев. В 1956 году, когда на месте поселка еще шумел лес, в Ленинграде, в большом здании на Суворовском проспекте, шли жаркие споры. Сотрудники ленинградского отделения института «Теплоэлек-тропроект» обсуждали проектное задание на строительство мощной тепловой электростанции в Наза-ровском районе, Красноярского края. Ленинградским проектировщикам не впервые предстояло разработать проект электростанции для Сибири. Ленинград уже давно стал энергетическим шефом молодого края. Но инженеры хорошо понимали, насколько ответственна работа по Назаровской ГРЭС. Эта станция, расположенная в сердце Сибири, должна своим током обеспечить строительство Красноярской ГЭС, а после ввода в строй гиганта на Енисее поддерживать и дублировать его в единой энергетической системе. Ведь даже самые мощные гидроэлектростанции зависят в своей работе от годового режима реки, на которой построены. Место для строительства ГРЭС было выбрано на болоте. Почему именно на болоте? Причуда геоде - зистов? Нет, все было тщательно продумано: во-первых, лучше строить на осушенном болоте, чем на залежах угля, которые простираются повсюду вокруг; во-вторых, нужна была непосредственная близость будущей электростанции к реке, питающей сложную систему охлаждения. Теперь, когда болото осушено и на его месте высится сорокаметровой высоты здание ГРЭС, связанное с Чулымом системой каналов, же-лезнодорожной веткой и открытым углеразрезом, ясно, как точен был выбор места стройки. Много родителей У сибирского теплового богатыря - больше сотни ленинградских инженеров, на долгие месяцы связавших свои планы, заботы, тревоги с назаровской стройкой. Скорей всего их общее имя - ленинградцы, понятие, объединяющее и главного инженера проекта Григория Андреевича Коршуна и техника-комсомолку Галю Михайлову. В наше время необычайно расширился круг «плавающих и путешествующих». Для многих ленинградских инженеров, техников и рабочих ленинградская прописка стала не столько документом, удостоверяющим место жительства, сколько свидетельством высокого технического мастерства. Едут на Назаровскую ГРЭС, как и на другие стройки страны, инженеры, наладчики, монтажники «Электросилы» и оставляют там не только испытанные, отлично работающие машины, но и драгоценные элек-тросиловские традиции - ленинградский класс работы. Генераторы - сердца великанов. На заводе «Электросила» налажен серийный выпуск сердец. Сердце есть сердце, и каждый раз требуется немало хлопот и волнений, чтобы «вживить» его в организм станции, задать ему нужный ритм. Назаровское «сердце» мощностью в 165 тысяч киловатт требовало к себе особого внимания. Для сибирской стройки конструкторы предложили новый, усовершенствованный тип генератора. 165 тысяч киловатт - это немного для гидростанции, но очень много для станций тепловых. Потребовалась принципиально новая разработка важнейших узлов агрегата. В электросиловском бюро турбогенераторов, в заводском проектном институте для назаровской машины была разработана совершенно новая система охлаждения. Машина стала компактной, надежной, тонн на шестьдесят легче прежних образцов. На последнее испытание ленинградский инженер Владимир Цицарин приехал вместе с одним из авторов системы охлаждения, Николаем Зуевым. И многоопытный Цицария и молодой Зуев верили в свою машину, но готовились к предстоящим трудностям. Как подсказывала практика прошлых лет, головной образец новой серии должен обязательно закапризничать, впервые получив полную нагрузку. Настал день, когда в помещении главного щита электростанции раздалась команда начать испытания. Дальним эхом хлопнули воздушные выключатели... Загудел, вращаясь, могучий ротор... В том, что сердце гиганта забьется, не сомневались ни Цица-рин, ни Зуев, ни инженеры-эксплуатационники. Но насколько его хватит? Оно билось час, два, сутки, другие, третьи. Семьдесят шесть часов бесперебойной работы на испытании это для машины нового типа редкий успех! Когда машину остановили для проверки, были обнаружены кое-какие неполадки. Но если семьдесят шесть первых часов своей самостоятельной жизни новый элек-тросиловский генератор давал промышленный ток, значит, он вполне мог продолжать работу дальше. Еще раз показала себя «ленинградская прописка»! После блестящих испытаний - снова тщательная проверка всех узлов и особенно системы возбуждения. Испытание, проверка, перепроверка... Так уж принято в технике - семь раз проверь... Один из ленинградцев, проверявших сердце гиганта, Андрей Годес - инженер молодой. В пятьдесят девятом году окончил институт. В институт пошел прямо из школы. Сейчас принята разумная система, согласно которой в институт принимаются в первую очередь люди с практическим стажем. Когда Андрей Годес был студентом, это правило еще только обсуждалось. Он мог спокойно ходить на лекции, сдавать зачеты и радоваться тому, что так успешно попал в вуз, минуя производство. Но Андрей собирался стать настоящим инженером. Испытание, проверка, перепроверка... И вот в середине учебы студент подает заявление о переводе на заочное отделение. Студент поступает работать на железную дорогу.

- Мне надо было проверить, не ошибся ли я, решив стать инженером. Гожусь ли я в инженеры, - говорит Андрей.

- Ну и как? Андрей не сразу отвечает на вопрос. Мы сидим над быстрым Чулымом, недалеко от плотины.

- Я люблю автоматику. А еще я очень люблю ездить, видеть новые края, - говорит Андрей. - И оказалось, что и то и другое вполне совместимо. А тут еще повезло: попал в Сибирь, в удивительные места. Кстати, знаете примету: увидеть разом солнце, луну и белую лошадь - быть счастливому. А здесь, глядите: справа солн-це садится, а слева уже луна выкатилась. Андрей смеется. Я хочу спросить его, как же насчет белой лошади, но он уже начинает рассказывать про выпрямитель. Галя Михайлова - ленинградка. Однако далеко не каждому ленинградцу довелось бывать в Галиных родных местах. Ее дом - в поселке 5-й ГЭС, что за Малой Охтой, на правом берегу Невы. Гале приходилось очень далеко ездить в техникум - на Моховую улицу. Потом на работу-на Суворовский проспект. Она вставала рано, раньше других, и, ежась от сырого утреннего ветерка с Невы, бежала к автобусной остановке. Но как бы рано ни вставала Галя, как бы поздно ни возвращалась она с молодежного вечера в институте или с комсомольского собрания, она всегда видела перед своим домом светящуюся всеми окнами махину ГЭС, слышала ровный шум ее машин. Хотя Галя работала в институте, имеющем непосредственное отношение к электростанциям, ей порой казалась загадочной и недоступной та напряженная, исполненная исключительного значения жизнь, которую ведут электрики вокруг своих могучих турбин и генераторов. Если бы ей тогда сказали, что скоро она сама будет так же просто проходить по цехам огромной электростанции, как по институтским коридорам, Галя, наверное, не поверила бы. Но случилось именно так. Техника Галю Михайлову вместе с ведущими инженерами проекта командировали на строительство Назаровской ГРЭС. Своенравный, стремительный Чулым не похож на плавную Неву. Его почти необжитые холмистые таежные берега не имели гранитных набережных. И даже сама электростанция с торчащими наружу голыми ребрами арматуры, окруженная армией разнокалиберных кранов, лишь отдаленно напоминала Галину 5-ю ГЭС. Но Галя не успела как следует соскучиться по родному городу, как новые впечатления нахлынули на нее. Когда по утрам, пробежав тропинкой среди знаменитого бора, она входила в ворота ГРЭС, принималась за свои чертежи, участвовала в деловых разговорах, ей все больше начинало казаться, что Назаровская ГРЭС удалена от Ленинграда, подобно 5-й ГЭС, лишь на расстояние длинного трамвайного маршрута. Вокруг себя она видела немало ленинградцев, а главное - работать приходилось все время с ленинградскими машинами и приборами, и названия ленинградских заводов - «Электросила», «Электропульт», «Электроаппарат» - то и дело мелькали в разговорах и служебных записках. Как говорил Гале полновластный владыка всех назаровских приборов, молодой начальник цеха автоматики Алексей Щука, работать с электропультовскими щитами - одно удовольствие. «Они не только смонтированы грамотно и добросовестно, они смонтированы красиво», - объяснял Алексей. Слушая эти разговоры, Галя была горда тем, что она ленинградка, что и на ее труде лежит печать ленинградской прописки... Но ленинградскую прописку в паспорте Гале Михайловой недавно все же пришлось сменить на назаровскую. Галя вышла замуж за Алексея Щуку, и ее дом теперь не в поселке 5-й ГЭС, а в поселке Бор. Но разве перестала она быть ленинградкой? Конечно, нет. При испытании нового самолета не берут на борт пассажиров. Когда испытывают новое ружье, стреляют по фанерным мишеням. Другое дело - новая электростанция. Выработанную при испытании энергию нельзя выпустить в пространство. Ее должен получить потребитель. На протяжении семидесяти шести часов первого испытания наза-рсвский ток, поступая на Ачинскую подстанцию, питал целый участок Восточно-Сибирской железной дороги. Железная дорога в ближайшее время будет оставаться основным потребителем наза-ровского тока. Но не только железная дорога. Поступая в Красноярскую и частично в Кемеровскую энергетические системы, ток Назаровской ГРЭС станет мощным подспорьем для развивающейся сибирской промышленности, позволит успешно строить Красноярскую ГЭС. Повсюду, где бы мы ни ездили, пересекают Назаровский район строящиеся линии электропередачи. На иных еще не подвешены провода, но ясно видятся сибирякам уже сейчас те линии высокого трудового напряжения, которые связывают их со всей страной и в первую очередь с цехами ленинградских заводов, лабораториями институтов. Вечерами жители поселка Бор любят собираться возле плотины, перегородившей старый Чулым. Отсюда особенно хорошо видна электростанция - массивный бетонный корпус с башней и двумя трубами. Видно отсюда и то, что строительная площадка в несколько раз больше, чем площадь готовой части здания. Можно подолгу смотреть на изумрудную воду Чулыма, с ревом срывающуюся вниз по бетонному переливу плотины. Полуметровая толща несущейся воды делает еще огромней и ярче начертанные огненным суриком на бетоне ленинские слова: «Коммунизм - это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Ревет, беснуется Чулым, но, покрывая шум падающей воды, доносится с другого берега голос московского диктора, читающего проект нсвой Программы партии: «... Электрификация, являющаяся стержнем строительства экономики коммунистического общества, играет ведущую роль в развитии всех отраслей народного хозяйства, в обеспечении всего современного технического прогресса. Поэтому необходимо обеспечить опережающие темпы производства электроэнергии». Эти темпы вместе со своими старшими и младшими братьями обеспечит назаровский великан, создаваемый вдохновенным трудом ленинградцев, сибиряков, всей страной.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.