Вчерашний школьник, он сидел за партой И, мысленно флажок втыкая в карту, Соображал: «Нет, я не одинок, Помчатся эшелоны на восток...»

На вокзал он притащился за минуту до отхода поезда. Приковылял, опираясь на костыль. Он так обмотался бинтами, что походил на кокон непарного шелкопряда. Мы ни о чем не спрашивали: и без того ясно было, что наш друг угодил в аварию и по нему проехал весь городской транспорт.

– Ничего, ребята, – утешал он нас. – Расстаемся ненадолго. Займите мне коечку у окна.

Когда поезд тронулся, он еще долго махал с платформы бинтами. Таким он остался в нашей памяти навсегда.

Самое опасное пустозвонство – это «липа-энтузиазм»: готовность взвиться в любую минуту, чтобы выпалить очередной лозунг или ошарашить всех каким-нибудь несусветным обязательством.

И не так уж важно при этом, о чем идет речь: о школьной спартакиаде или большой химии. Для такого деятеля все это лишь пути, чтобы выбиться на передний план, расталкивая локтями окружающих. Быть позаметнее, чтобы прослыть надежным парнем, на которого можно положиться.

В отличие от бесшумного карьеризма – подсиживания – пустозвонство – это карьеризм озвученный. Но вдруг кто-то догадается об этом и не поддержит трепача или даже выступит против?

С такими он не церемонится. Он готов здесь же, не сходя с трибуны, учинить им «каи-каи», как говорят людоеды с Гебридских островов. Для этого он всегда таскает при себе комплект цитат и устрашающих ярлыков.

Когда-то с помощью такого набора можно было в пять минут доказать, что личный враг пустозвона на самом деле – личный враг социализма и место ему не здесь, а там, гораздо северо-восточнее.

Теперь так не выходит. Теперь против пустозвонства большинство. А с большинством пустозвон ссориться не станет. Он просто грохнется на колени и начнет торопливо признавать ошибки.

Он знает: у нас не допустят, чтобы человек стоял на коленях. К нему поспешат на помощь. Поднимут. Даже, может быть, поднимут на щит – за то, что имел мужество покаяться: Так самокритика обернется для пустозвона удобным видом самообслуживания.

Как бы пустозвон ни менял тактику, за всеми его речами – призывными и покаянными – глубокое, беспросветное равнодушие к делу, к людям, к их заботам и интересам.

Его принцип: «Прокукарекал, а там хоть не рассветай». Когда наступит время браться за работу, он проворно шмыгнет в сторону и станет втихую посмеиваться над простаками, которые и впрямь вздумали трудиться.

...В теплый июньский полдень ватага здоровенных мужчин выкладывала вдоль железнодорожного полотна надпись из битого кирпича: «Все силы – увеличению подвижного парка!»

Это было тяжелое зрелище. Слишком уж явно бросалось в глаза, что немалые силы оторваны как раз от увеличения парка и мобилизованы на сооружение дурацкой надписи, которую при скорости 80 километров в час и прочитать будет нелегко.

Но что битый кирпич! В одном городе воздвигли грандиозный монумент из железобетона, стекла, дюраля, гипсовых вензелей, фанеры и кумача. Примерно на высоте шестого этажа пламенеет призыв из электрических лампочек: «Выведем полимеры на большую дорогу!»

Ну, насчет полимеров местные пустозвоны, конечно, загнули. Сразу и полимеры и монумент – так в природе не бывает. Но все-таки я считаю, вещь сооружена полезная. Ее стоит сохранить.

Не потому, что ломать жалко. А просто надо, чтобы где-то стоял памятник пустозвонству. Чтобы любой прохожий, увидев его, сразу понял разницу между агитацией и кукареканием, подлинным энтузиазмом и спекуляцией, честным словом и самообслуживающим трепом.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.