Обескураженный барон отправился на свое место и развернул очередное донесение генерала Мальбрука.

Донесение было какое - то странное. «Поход состоялся в жаркий день, - писал генерал, - и штаны мои так отяжелели от трофеев, что сегодня мы продвинулись вперед всего на четыре сантиметра, да и то на четвереньках».

- Гм, странно, - проворчал барон, кусая карандаш, - этот Мальбрук, кажется, спятил... Напишем так: «Ввиду жаркой погоды наше продвижение несколько замедлилось. Советские солдаты удирают, роняя по пути трофеи. Сегодня мы продвинулись на четыре двадцатых того расстояния, на которое мы продвинулись вчера».

Геббельс по обыкновению, остался недоволен сводкой.

- Слишком тонко и сложно, - сказал он, - нужны более грубые кушанья. Напишем так: «Количество снарядов, которые мы за сегодняшнее утро выпустили по городам Сибири, настолько велико, что холодный русский воздух нагрелся до точки кипения. От Каспийского моря поднимается сплошной пар, который несколько задержал наше молниеносное продвижение вперед. Кроме того сильно мешают горы трофеев, брошенных на дорогах. Мы продвинулись на четыре».

- На четыре - чего? - недоуменно спросил барон.

- Вы старый осел! Когда Геббельс говорит «на четыре», каждый полноценный ариец понимает: «на четыре государства». Мерить расстояния километрами устарело.

Старый барон потупился и вдруг горько заплакал.

- Герр министр, - проговорил он с трудом, - как я жалею о том добром старом времени, когда за кружкой пива рассказывал своим друзьям, как я нанизал шесть уток на одну пулю. Теперь, когда мне приходится нанизывать тысячи уток и с утра до вечера лить пули, я понимаю, что действительно я устарел для этой работы...

- Молчите, - рявкнул Геббельс, - а то мы вас...

- Пошлете обратно в сумасшедший дом? - с надеждой спросил барон.

- Нет. Мы найдем в вас примесь неполноценной крови - славянской, норвежской или греческой - и посадим вас в концентрационный лагерь.

Барон хотел что - то ответить, но не успел. Раздался страшный грохот. В окне мелькнули какие - то странные куски: барону показалось, что это усы и сапоги фюрера. Когда дым рассеялся, барон увидел «императора и самодержца» Александра IV. Император был бледен и сильно помят. Он держал в руке тюк, от которого шел противный запах.

- Боже мой, как скверно пахнет! - воскликнул барон. - Что у вас в руках, ваше величество?

- Это штаны генерала Мальбрука, - печально ответил император, - все, что осталось от него и от его армии.

- Знаете что, ваше величество, - сказал барон, - мне кажется, что все наши руководители сошли с ума и только в сумасшедшем доме сохранились еще здравомыслящие люди. Вернемся же туда поскорей!

И они пошли по дороге, обнявшись.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.