Художники Франции XIX века

Молодые художники встречались в кафе Гербуа. Сюда же приходили писатели: Флобер, Гонкуры, Золя. Здесь вырабатывались тезисы и манифесты новой школы, призывавшей к точной передаче действительности.

Это был век крепнущей буржуазии, стремящейся постигнуть мир и овладеть им. Золя провозглашал: «Мы работаем вместе со всем веком над великим делом завоевания природы». Стремясь помочь науке, Золя писал документальные романы. Клод Монэ и Писарро писали документальные картины.

Они продолжали дело Курбэ, Милле и Коро, так называемой барбизонской школы, пытавшейся перенести природу на полотно. Барбизонцы делали эскизы с натуры, на чистом воздухе, но, следуя традиции, заканчивали картину в мастерской. Импрессионисты Монэ, Сислей и Писарро не мыслили работу в закрытом помещении.

Барбизонцы, в частности Курбэ, с негодованием отвергали исторические сюжеты, излюбленные художниками Салона. Импрессионисты отказались от всякого сюжета, который можно было бы рассказать, от всякой «литературщины». Картина должна говорить языком красок.

Импрессионисты писали пейзажи и портреты, но подлинным героем их картин был свет.

Выбравшись из полутемной мастерской к солнцу и небу, художники учились видеть. Они смотрели на цветы и деревья, не думая о том, как их нарисовали бы старые мастера. Они заметили, что окраска предметов меняется в течение дня. В полдень листья светлей, чем в 3 часа, тени резче. В зависимости от освещения меняется не только цвет деталей, но и отношение между цветами, т.е. контуры, формы всего предмета. Иными словами, меняется картина. Дерево днем иное, чем вечером. Рисуя дерево, художник, верный природе, изображает не дерево вообще, но определенное дерево в такой - то день и такое - то время дня.

Монэ выходил на этюд с 20 полотнами. Он менял их ежечасно. Он писал серии стогов, скал, волн. Он сделал 17 этюдов Руанского собора. Два этюда, висящие рядом в Музее новой западной живописи, показывают, как отличен вечерний собор от утреннего.

Принцип серийности импрессионисты заимствовали у японцев. Японский художник Хокусаи написал 100 видов горы Фуи.

В своей теории цветов импрессионисты опирались на открытия в области оптики. Ученые Гельмгольц и Шеврейль доказали, что постоянного и неизменного цвета в природе нет: цвет как звук - результат вибрации эфирных волн.

Импрессионисты впервые стали писать воздух, т.е. среду, сквозь которую проходят солнечные лучи. Насыщенный солнцем воздух ощущается в «Уголке сада» и в «Сирени» Клода Монэ. «Аржантейльская сирень» положила начало щукинскому собранию мастеров французского искусства, целиком вошедшему в Музей нового западного искусства.

Импрессионисты писали 7 цветами солнечного спектра, так называемыми чистыми красками, не смешивая их на палитре. Они накладывали на полотно разноцветные мазки, отыскивая дополнительные цвета, такие, которые, преломившись в глазном хрусталике зрителя, дали бы нужный эффект. Последователи импрессионистов - неоимпрессионисты, или пуантелисты, - довели эту манеру буквально «до точки». Они стали писать разноцветными точками (точка по - французски - point), крошечными мазками одинаковой величины.

Вблизи пейзажи Монэ кажутся разноцветной мазней. Их надо рассматривать на известном расстоянии. Этого не понимали посетители Салона, привыкшие «лорнировать» картины.

Импрессионисты не были тесно сплоченным коллективом. Люди разных темпераментов и различных кругов общества, за пределами искусства они имели мало общего. Слишком далеки друг другу были творец смеющихся женщин Ренуар, едва не ставший рабочим Севрской мануфактуры, и аристократ Дега, человек «ума серьезного, язвительного и печального».

Ренуар был уроженцем Лиможа, центра эмали и фарфора. «Обнаженная» и «Портрет артистки Самари» дают представление о его подлинно эмалевой технике. Поверхность картин Ренуара плотна и выпукла. Он работал как скульптор - шпателем.

Эта смеющаяся живопись вполне соответствовала настроениям известной части буржуазии, уже освоившейся в жизни. Но жюри Салона состояло из лиц, верных законам старой эстетики. Аристократия, лишенная экономического и политического значения, сохранила за собой командные высоты художественной критики. Ренуара не допускали в Салон наравне с Монэ и Дега.

О Дега ходили легенды: он жил в уединении, годами не показывая картин. Прекрасный рисовальщик, он, как и Монэ, заимствовал многое у старых мастеров.

Дега занимает проблема искусственного освещения. Основная тема его - театр, балет. Он рисует балерин в утренние, будничные часы, маленьких кордебалетчиц, балетных «крыс». Холодный экспериментатор, Дега безжалостно вычерчивает их костлявые плечи и некрасивые мордочки. Таковы картины «На репетиции» и «Балерина у фотографа».

Композиция Дега типично импрессионистическая: на первый взгляд случайная, ассиметричная. Картина кажется срезанной. Это как бы небрежно выхваченный клочок жизни. В поле зрения художника попали рука и гриф скрипки - самого скрипача на картине нет. Разумеется, «случайность» эта - плод долгих обдумываний и тщательного художественного отбора.

Молодые художники, не допускаемые в Салон, пытались «выставляться» помимо него, в случайных помещениях.

В 1863 г., картины, отвергнутые жюри, были собраны и выставлены в отдельном зале, названном «Салоном отверженных». Это было началом признания. К импрессионистам привыкают, их начинают хвалить и покупать. Это было началом их конца.