- Мадемуазель, - прервал молчание Жан с решительным видом, - надо бы...

Он покраснел и сразу остановился.

- Что вы хотите сказать, мой добрый Жан?

- Вот что, - возразил Мариус, - дело в том, что... Ну, да все равно. Жан не решается, но я вам скажу, в чем дело. Мы заметили вчера, что... Ах, ей - богу, мадемуазель, и я не решаюсь тоже.

- Да в чем дело. Почему, боитесь вы говорить? Я не понимаю. Разве вы можете меня в чем - нибудь упрекнуть.

И, подойдя к ним ближе, она подала каждому руку.

Тогда только они пролепетали придушенными голосами:

- Мадемуазель, я вас люблю.

Но в любви дорого первое слово. Как только схлынет эта волна, польется поток слов. Очень скоро Жанне было объяснено все, что хотели ей сказать.

- То, что вы предлагаете мне, очень тяжело, - ответила она. - Выбрать одного, или другого. А если я не люблю не того, ни другого.

Жан стиснул зубы, а у Мариуса задрожал кончик носа.

- Успокойтесь, - сказала она, чтобы их утешить.

- Я люблю вас обоих. Я вас люблю дружеской любовью, это верно, и обоих одинаково. Но о настоящей любви я еще не помышляла. А потом вы об отце моем забыли?! Вспомните его ярость в тот день, когда он увидел, что я отдаю вам долг уважения и привязанности. Вы для меня честные люди и вы знаете, что я не поколебалась бы положить мою руку в вашу, Жан, или в вашу, Мариус, и сделать одного из вас своим мужем. Но в глазах моего отца вы преступники, каторжники, которых можно бить, если они не нравятся, сажать в тюрьму, если они противятся этому, и убивать, если они защищаются. Нужно, чтоб мы могли с ним бороться втроем...

Было уже совсем темно, когда она ушла, сказав им, что пойдет навестить одну бедную больную женщину, которая живет довольно далеко отсюда в полях.

Глава пятая

Жанна пропала

Два дня спустя вся маленькая колония узнала, что Жанна исчезла. На первое утро ее отсутствия Барбеллес не особенно беспокоился. Жанна возвращалась часто, действительно, очень поздно, а вставала всегда с восходом солнца.

Часто бывало, что простившись с отцом накануне после ужина, она встречалась с ним опять только на другой день к завтраку. Но ее отсутствие в этот час начало его беспокоить; он позавтракал в дурном настроении, хотя и с прекрасным аппетитом и выпил не меньше своего обычного полграфина коньяку после еды.

- Ничего, ничего, - приговаривал он, прихлебывая из рюмки, - узнаю все, когда начну делать обход.

Но обход ничего не раскрыл ему, нигде не видели днем его дочери.

Это становилось серьезным. Он начал не на шутку беспокоиться и был раздражен и ворчлив, как дог. В этот вечер не один из ссыльных получил по шее незаслуженный удар палкой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.