– Мильён триста тыщ пудов хлебушка мы вам приготовили, однако...

Шестаков радостно улыбался:

– Ох, и ждут его!.. Довезти бы поскорее да повернее!

– У нас вить еще кой-чего имеется... – хитро щурился комиссар.

Шестаков подмигнул:

– Хвались, хвались, комиссар!

– И похвалюсь! – Комиссар стащил меховую варежку и начал загибать пальцы по очереди в огромный кулак: – Лену имеем тыщу двести пудов, кожи сырой – тыщу пудов, шерсти – две с гаком тыщи!

– Вот молодцы! – закричал Шестаков.

– Да не всё еще! – горделиво сказал комиссар. – Волоса – полторы тыщи пудов, смолы – пудов около трех сотен, да еще поташ, да еще замша!..

– Ну и ну! – удивлялся Шестаков. – Богатство!

– Еще какое! – солидно соглашался комиссар. – Да, забыл: лакомкам, на продажу. – орешек наш сибирский, ядреный, один к одному!

– Сколько?

– Три тыщи пудов!

– Да-а, замечательно! – Шестаков был полон энтузиазма. – В Англии, на рынке, все это обернется машинами, мануфактурой, пилами, топорами...

– Чаю бы да керосину – тоже неплохо, – рассудительно заметил комиссар.

– А как же! Все добудем, и часть того добра сюда же, народу, вернется...

Времени у экспедиции было совсем мало, и погрузка шла авралом. Участвовали все трудоспособные – и команды судов и многие из местных.

Лена, приспособившая себе в пару какого-то ненецкого мальчишку, вместе с ним носила по одному мешку – им на двоих этого было вполне достаточно.

Хлеб грузили мешками – по сходням и трапам, ящиками, которые насыпали на берегу и переносили на палубу маломощными кранами; наладили даже ручные транспортеры несколько дюжих мужиков накручивали на ворот бесконечную брезентовую ленту, а по ней прекрасной, волновавшей сердца речкой текло крупное каленое сибирское зерно – одно зернышко к одному.

У трюмных люков часть зерна просыпалась на чисто выдраенную палубу – матросы деревянными лопатами аккуратно сгребали его к трюмам...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• 19
• 20
• 21
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.