Вдали, где-то за поворотом, раздался гудок паровоза.
- Теперь успеем, - сказал Чемезов, налегая на ключ.
И вдруг опора, не выдержав, медленно поползла. Провода сразу прогнулись, преградили путь. Чемезов от неожиданности уронил ключ и повис на карабине, болтая ногой, стараясь закинуть ее обратно на провод.
- Все к опоре! - закричал бригадир и быстро спустился вниз.
- Валите лейтер навстречу! Без паники!
- Так, попробуем оттянуть... Взяли! Еще взяли!
Снова раздался пронзительный гудок, теперь уже совсем близко.
- Слава! Поезд! - только и успел крикнуть бригадир.
Болдырев сорвался с места и побежал по мокрым шпалам, на ходу сбрасывая с себя монтажный пояс и ватник.
Дождь хлестал по лицу так, что кололо в глазах. К горлу подступил комок - нечем было дышать. «До поворота четыреста метров... Надо добежать, надо остановить поезд... Ну, потерпеть еще немного, - мелькало в голове. - ведь там ребята на руках держат опору. Им тоже нелегко. Чемезов остался наверху...»
Ребята уже закрепили дополнительные растяжки, когда Болдырев вернулся обратно. Лицо у него было очень бледное, зубы стучали.
- Замерз? - Чемезов заботливо накинул на него выжатый ватник.
- Ага, сперва жарко было, а потом замерз, - ответил Слава.
- Закурим?
- Да все промокло - и папиросы и спички.
- Славка, может, сбегаешь? Тут недалеко, километров десять. У тебя ведь здорово получается... - пошутил кто-то.
Болдырев улыбнулся.
... Их работало шестеро на пустынном перегоне. И все они были похожи друг на друга в черных, насквозь промокших ватниках. Они снова толкали впереди себя лейтер, и намокший красный флажок радостно хлопал на встречном ветру.
- Ну, ты, лунатик! Будешь спать или нет?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.