Голубая картина

В этом году Надя впервые вместе с тысячами энтузиастов, выходивших на штурм прорыва, увидела стройку со дна котлована. Более ста тысяч трудодней отдали рабочие, инженеры, комсомольцы, служащие Днепросгроя на субботниках в среднем протоке. Среди сотен комсомольцев, по колено в воде, работала и Надя, вынимая скалу, подготовляя фронт для бетона.

Вместо 1 сентября котлован был сдан 20 августа. Тогда началась массовая бетонировка, перед которой побледнели прошлогодние рекорды. Звезды на обоих берегах горели, не угасая. И новую победу, неслыханную в истории мировой техники, одержали большевики Днепростроя могучим методом социалистического соревнования. Встречный план в 500 тысяч кубометров бетона был перевыполнен на 18 тысяч.

Надя больше не возвращалась в контору. Она работала в бригаде бетонщиков комсомольского буж - сидра на ГЭС. Перекидывая бетон в блоках всасывающих труб, на перекрытиях, монтажной площадке.

Сна улитках и в круглых шахтах - гнездах будущих турбин, Надя опять мечтала об электричестве. Она видела уже в этом хаосе опалубки и арматуры стальные тела машин, которых нет на голубой картине, но о которых рассказывал профессор Александров. И по окончании бетонных дней 1930 года, когда вылупились из опалубки все сорок девять быков плотины и стесненный Днепр шумел в пролетах, Надя сделала еще один шаг навстречу электричеству. Комсомольский батальон уходил с ГЭС на учебу, готовясь к монтажу турбин и генераторов. Надю Ельницкую комсомол послал на курсы электромонтеров.

Прошлой весной, после паводка, деррик у пристани выгружал с пароходов огромные аккуратные ящики С надписью «Нью - Йорк - Кичкас». Надя в электромеханической мастерской, пробуя свои силы на обмотке мелких моторов, тянулась мыслями к содержимому этих заокеанских ящиков. На кружках, в семинарах, на лекциях рассказывали о том, что каждая турбина Днепра больше всего Волховстроя. Что величайшие а мире американские гидростанции - Ниагарская и Вильсоновская - дают мощность 430 и 612 тысяч лошадиных сил, а Днепрострой будет давать 810 тысяч. Что самая большая турбина в Америке имеет мощность в 54 тысячи лошадиных сил, а каждая днепростроевская - 90 тысяч. Что фирма «Дженераль Электрик Ком - пани» не устает хвастаться в рекламах перед всем миром днепровскими турбинами и генераторами.

Но американцы забывали сказать в своих рекламах лишь о том, что подобных турбин никто не может заказать и использовать на пяти шестых земного шара, где гниет и разлагается дряхлеющий капиталистический мир, что только на одной шестой земли, в стране Ленина, строящей социализм, нужны такие машины и понадобятся еще сотни.

На монтажной площадке ГЭС мощные краны уже извлекали из ящиков стотонные детали. Надя бегала из мастерской смотреть, как появлялись то лакированные, то черные, красные или алюминиевые колеса, лопатки, секции, диски, валы, обмотки, поражавшие своими размерами.

Комсомольская бригада Попова смонтировала первую турбину, и над ней установили шесть секций первого статора. Внутри образовался круглый зал более десяти метров в диаметре. В этом «зале» должен «вальсировать» вокруг стальной оси со скоростью 83 оборотов в минуту ротор - великан. Монтаж этого 430 - тонного «волчка» начала та же комсомольская бригада Попова.

Предстоял еще ответственный процесс соединения электрической обмотки секции статора. Мистеры Томсон, Дэвидсон и (Миллер, представители американской консультации на Днепрострое, не желали доверить эту нежную операцию нашим рабочим и требовали вызова высококвалифицированных монтеров из Америки. Это срывало пуск агрегатов к 1 мая. С требованиями американцев руководители Днепростроя не согласились. И в статор пошли лучшие электромонтеры - ударники - бригадир Рыбинцев и комсомолка Ельницкая. Наде и не снилось никогда, что она войдет хозяйкой в этот круглый металлический зал.

Далеко не сразу стала она хозяйкой. В первый день мистеры оглядели ее высокомерно с ног до головы и дали задание... ничего не делать. Только на третий день разрешили ей прикоснуться к обмотке Надины пальцы начали осторожно перебирать медные нервы генератора. Рыбинцев спаивал концы проводов, вслед за ним шла Надя, накладывая изолирующий бинт на оголенные сплетения. Здесь все должно быть ровно и точно. Малейшая неправильность нарушит когда - нибудь пульс машины, остановит шахты Донбасса, заводы Днепрокомбината и Днепропетровска. Надя чувствовала ответственность перед всей страной за каждое движение своей руки. И оттого ловко работали ее пальцы, и самые придирчивые американцы не могли найти изъянов в ее работе. Мистер Томсон внезапно разматывал уже готовые секции, но число оборотов оказывалось правильным, слои лежали друг на друге точно, по инструкции.

Между быками плотины поднимались уже горбатые массивы бетона, преграждая путь реке. Комсомол бросил штурмовой батальон на закрытие гребенки. Вода яростно сопротивлялась. Пятидесятитонные чушки бетона вдавливали щиты - шандоры в воду между быками Ледяная вода просачивалась сквозь шандоры и заливала блоки. Бетонщики работали под защитой тридцати пяти насосов, непрерывно выбрасывавших прибывающую за щитами воду.

В ноябре появился еще один враг - мороз. Плотина обледенела, жгучий ветер носился по верчу, грозя сбросить смельчаков, пробиравшихся по скользким мосткам. Американцы доказывали, что зимой закрывать гребенку - безумие. Температура воздуха опустилась до - 25 градусов. А бетон нельзя класть ниже пяти градусов тепла. Большевики решили, наперекор природе и традициям техники, класть бетон зимой. Прорабы опасались за выполнение декабрьского плана даже в восемь тысяч кубометров.

Рабочие, коммунисты, комсомольцы, инженеры начали сложнейшие технические маневры. Против зимы были мобилизованы все средства обороны. Бетон замешивался горячей водой, галька и песок нагревались на жаровнях. На плотине сопели паровозы, подавая вниз по шлангам пар. Блоки накрыли брезентами, оставив отверстия для опускания бадей. Во мгле, окутанные клубами горячего пара, работали бетонщики. Блоки дымились, как кастрюли с кипящей водой. Бетону не давали остывать ниже семи градусов тепла.

Днем и ночью лезла вверх бетонная громада. В декабре вместо 8 тысяч уложили 18 тысяч кубометров, в январе и феврале - по 20 тысяч. Большевистское упорство и умение восторжествовали там, где отступала передовая американская техника.

Рыбинцев с Надей работали уже во втором генераторе. К ним присоединился Степа Мазин. Больше никто не смог выдержать суровых требований высокого качества монтажа. Работа стала спориться. Но ведь это были пока только два генератора из пяти первой очереди! Не много времени осталось до 1 мая, и никто, кроме Рыбинцева, Нади и Мазина, не мог обеспечить монтаж статоров. Замены не было, и они, забыв об отдыхе и выходных днях, перешли на двухсменную работу. Рядом бригада Попова заканчивала монтаж второго ротора в 72 дня вместо американской нормы в 90 дней.

Сборкой третьего ротора они окончательно ошарашили американцев, выполнив ее в 28 дней. Укладывая листовое железо в роторы, бригада Попова вместо американских 210 листов в течение десяти часов успевала положить 1.180 листов за восемь часов, при том же числе людей. Мистерам приходилось вежливо признавать превосходство коммунистических форм труда, они приспосабливались к большевистским темпам, увлекались примером комсомольцев. В листовке «Пролетар Днiпробуду», выходящей на ГЭС два раза в сутки, замелькали среди имен ударников имена американских монтеров.

Из щелей досчатого барака комсомольской столовой на сорок девятом бычке пробивался свет. Шло собрание. Василий Михайлович Михайлов, заместитель начальника Днепростроя, вручал новые комсомольские билеты молодым ударникам плотины. Они выходили к столу и давали обязательство драться за право укладки последнего кубометра бетона. Началось соревнование двадцати бригад за честь закрытия гребенки.

Ребята расходились ночью по верхнему настилу на быках плотины. Ветер качал фонари, и неверные тени блуждали по мосткам, коварно маскируя провалы, люки, трубы. Плотина жила ночью, как и днем. Поминутно проносились составы с бетоном, паровозные краны выпускали клубы пара, в блоках копошились бетонщики, принимая бадьи.

Бригадир Ткаченко сошел по лестнице поглядеть, как работает в его пролете сменная бригада. Комсомольцы разделилась на две грунты по три человека, а посредине седьмой принимал бадьи. Чтобы не было задержки, он каждый раз втыкал лопату в бетон и вешал на нее фуражку: - Майна сюда!

И такелажник без разговоров знал заранее, куда подавать бадью. За щитами и в открытых еще пролетах свирепствовал Днепр. Вода поднялась выше отметки 32. Каждый закрытый пролет повышал горизонт воды на двадцать сантиметров, она заметно прибывала с каждым часом. И наконец в середине марта, когда осталось всего восемь открытых полупролетов и течение бунтующей реки было зажато в какие - нибудь пятьдесят метров, горизонт добрался до отметки 42,25. Сначала тоненькие струйки воды, не толще карандаша, показались на спине закрытых бетоном пролетов. И вскоре, прибывая сантиметр за сантиметром, Днепр ринулся через гребенку. За высокими щитами заканчивалась кладка бетона...