Герои лидского подполья

Охранники всполошились. От одного из своих собутыльников, служивших в батальоне, Роберт узнал, что Сашка намерен расправиться с военнопленными, которых он подозревал в организации диверсии. Необходимо было обезвредить Сашку. Но как это сделать? Сашка окружил себя охраной из матерых головорезов, подступиться к нему было нелегко.

Но опять помог случай. В то время как подпольщики разрабатывали план операции, Сосновский получил от солдат - охранников приглашение на свадьбу.

- О, то будет гулянка! - сообщили охранники. - Командир будет прощаться с холостяцкой жизнью. А невеста из старого шляхетского рода, настоящая пани!

Сосновский явился на свадьбу не с пустыми руками. Его подарки растрогали главаря охранников. Поздней ночью, когда пьяные часовые резались в карты, Сосновский вывел Сашку на крыльцо избы и осветил ему путь фонариком в глубь двора. Раздувшийся от пива жених направился в темноту - облегчаться. В комнату, где продолжалось веселье, Сосновский вернулся один, а через четверть часа, когда хватились жениха, четверо охранников нашли его во дворе убитым. В избе стало тихо, когда в горницу внесли тело Сашки. Первым очнулся от оцепенения Сосновский.

- Партизаны! - закричал он. Пьяные охранники ринулись во двор.

... В течение нескольких дней вся Лида говорила о партизанском налете. На заборах, на стенах домов появились листовки. В них говорилось о том, что участь Сашки разделит каждый, кто изменил Родине. Полицаи, трусливо озираясь, срывали листовки, но они появлялись снова.

Сашка исчез, но комендант городской полиции Брутт продолжал свирепствовать. Будучи лидским жителем, переметнувшимся на сторону захватчиков, он хорошо знал город и его людей. Вызывал в комендатуру подозреваемых в пособничестве партизанам и порол их плетьми, надеясь, что кто - нибудь выдаст народных мстителей. Брутта возненавидели так же, как и Сашку. Нашлась управа и на него.

Руководство подпольной организации: Сосновский, Климко, Костромина - обсудило план дальнейших действий. На этом совещании состоялся и суд над изменником Родины Бруттом. Полицая приговорили к расстрелу. Было решено, что приговор приведет в исполнение Сосновский.

В воскресенье Брутт, как всегда, отправился в костел. После окончания богослужения, когда народ валом повалил из костела, Сосновский разрядил свой пистолет в грузное тело коменданта полиции. Полицейские бросились было в погоню, но толпа расступилась перед мстителями и тут же сомкнулась. Сосновский и его помощник Вася Савченко исчезли.

Подпольная организация росла. Группа Роберта Сосновского и Шуры Климко превратилась в крепкий и сплоченный боевой отряд, каждый боец которого овладел сложным искусством конспирации. Менее чем за год комсомольцы Лиды переправили из города в партизанский отряд «Искра», действовавший в окрестных лесах, новое пополнение - семьдесят восемь бойцов из числа жителей Лиды.

Роберт Сосновский, уничтоживший коменданта полиции и удачно скрывшийся в церковной толпе, вскоре понял, что за ним установлена слежка. По вечерам, возвращаясь в свою холостяцкую комнату, он не раз заставал вещи в беспорядке. К счастью, ни листовок, ни оружия дома он не держал.

Остаться или немедленно уйти в лес? Роберт остался.

Чтобы отвести подозрение от Сосновского, подпольщики решили немедленно продолжить и усилить диверсионную работу.

Требовалась предельная осторожность. Город был наводнен агентами специального контрразведывательного отряда, прибывшего в Лиду с заданием ликвидировать партизан. На заборах, домах были расклеены объявления: «25 тысяч марок, 15 гектаров земли и 5 пудов соли тому, кто поможет поймать хотя бы одного из партизан...»

Но никто из лидских жителей, знавших о деятельности подпольщиков, не пошел в иуды. По - прежнему на явочной квартире Шуры Климко собирались комсомольцы. Там же, в приземистом деревянном доме, был составлен план новой диверсии.

В эти дни в депо развернулось большое строительство. Ремонтники не успевали справляться с паровозами и вагонами, которые скапливались в цехах, и немецкое командование расширяло депо. Новый пролет в 400 метров сооружался лихорадочными темпами: через два - три месяца его должны были закончить. Подпольщики решили уничтожить достраивающийся пролет. Грузчик Толя Качан пронес на стройку в ящике бидон с керосином. Ночью в новый пролет пробрался и Шура Климко. В то время как Леня Холевинский на другом конце пролета поднял шум, отвлекая внимание охранника, Шура облил керосином стены, стружки, штабель досок. Всю ночь над Лидой полыхало пламя. Несмотря на то, что Сосновский был на несколько месяцев изолирован от подпольной группы, диверсии не прекращались. Сгорел Лидский лесозавод. Вышел из строя подъемный кран в депо. Самой крупной была диверсия, совершенная в феврале 1943 года. Маша Костромина сумела пронести в депо около пуда сухого мелкого песка, который доставляли в столовую для чистки посуды. Подпольщики - железнодорожники засыпали песок в цилиндровое масло, хранившееся о цистерне. В течение недели все рабочие, в том числе и немецкие специалисты, добросовестно «трудились» на подпольщиков.

Комсомольцы ликовали: они, почти безоружные, победоносно вели войну против оккупантов. Никто из подпольщиков не подозревал, что вражеской разведке удалось наконец напасть на их след. Гитлеровцы готовились нанести удар народным мстителям.

Тем временем в подпольную организацию влилось новое боеспособное подразделение - группа военнопленных, обслуживавших городской госпиталь и баню. Группу возглавлял бывший аспирант Института философии Академии наук СССР Гурген Мартиросов. В дни боев под Москвой он, доброволец народного ополчения, попал в плен. Но молодой коммунист не сложил оружия: организовал среди военнопленных группу, которая и объединилась с комсомольцами Лиды. Городская подпольная организация уже насчитывала свыше сотни человек.

Теперь она была способна на серьезные операции. Ей поручили ответственное задание: вывести из строя узловую электростанцию. Так как городская станция уже была разрушена, то авария на узловой должна была прекратить все работы на железнодорожном узле, в Лидских авиационных мастерских и на топливном складе.

Получив задание, Сосновский, который уже слыл среди партизан человеком бесстрашным и «везучим», явился с визитом к Ханвегу - гебитскомиссару Лиды. Это был рискованный шаг, но Роберт уже знал по опыту, что смелость нередко ошарашивает противника и позволяет добиться успеха.