Музея еще не было. Еще в двух шагах от каширского тракта, на холме, над широким оврагом, подгоняли строители венцы крепкого бревенчатого сруба. На том самом месте, где в начале века поставил свой пятистенок крестьянин Василий Шульгин. Еще и крыши не имела новая изба, а уже проступали ее первоначальные черты, очищенные от случайностей поздних переделок. Двор и дом обретали свой прежний облик, лишь молодые когда-то дубки уже не могли измениться. Они сплелись, срослись в единый ствол, закаменели вековой силой, глубокими морщинами пошла их кора. Эти деревья когда-то видели Ленина, и Ленин бросал на них свой острый взгляд.

...История эта хорошо известна, но Антонина Карповна Седова, заведующая музеем, всегда волнуется, рассказывая ее.

В январе 1921 года, в трудное, еще во многом неясное для крестьянина время, мужики подмосковной деревни Горки надумали пригласить на свой сход отдыхавшего неподалеку вождя

пролетарской революции. Владимир Ильич приехал на следующий день. В избу Василия Шульгина набилось человек шестьдесят, еще сотни полторы толпилось на улице. Два часа говорил Ленин о положении в стране, а затем, глянув на издыхающий язычок керосиновой лампы, предложил крестьянам идею об электрическом освещении. Дескать, в Горках такая возможность имеется уже сейчас.

Взялись за дело дружно. И очень скоро вспыхнули в домах шестнадцатисвечовые лампочки, которые народ прозвал «лампочками Ильича». А вслед за Горками потянулись к местной электростанции провода от других деревень, люди уже не ждали приглашений и распоряжений, а сами спешили строить новую жизнь.

На эти шестнадцатисвечовки стоит оглянуться из нашего сегодняшнего далека. Чтобы увидеть, с чего мы начинали. Увидеть, какими мы были и какими стали.

...Антонина Карповна потихоньку заполняла страницы своей общей тетради, записывала, что еще нужно музею. А перечеркивать их удавалось редко: многое требовалось достать, но число удачных находок медленно росло.

Необходимые в крестьянском хозяйстве вещи изнашиваются быстро. И, исчезая в дальних темных углах, уносят с собой приметы своего времени. Которые за любые деньги не купишь ни в сельской лавке, ни в столичном универмаге. Без которых неодушевленной стояла изба Шульгиных.

Заведующая музеем пошла по окрестным деревням и дальше, в соседний район. Тяжелый утюг на углях и глиняные махотки – крынки под молоко, цапальник – особый вид ухвата и старый чесальный станок, секач для лучины и грабли начала века – все это хозяева с радостью и удивлением находили в своем доме и, довольные, вручали Антонине Карповне.

Память у людей оказалась крепче, острее, чем можно было себе представить. Особенно когда узнавали, что вещи нужны для ленинского музея. Так появилась холщовая скатерть, старинная, узорчатая – для стола, где сидел Владимир Ильич. В Богданихе отыскался самовар, из которого, как клятвенно уверяла хозяйка, пил чай Ленин.

Множились записи в дневнике Седовой, у нее появилась вторая тетрадка, потом третья...

Нигде не было стекла для лампы «молния». А ведь именно она мигала последними каплями керосина в горнице, где выступал Ильич. Тогда в одной из деревень Антонина Карповна раскопала умельца-стеклодува, поделилась своей заботой. Поохал тот, повздыхал, но стекло сделал. Точь-в-точь. И засветился огонь в горнице.

В проходной комнате стояли кровати, и одеялами застилались они ситцевыми, стегаными. На московской фабрике нашла Седова комсомолок Нину Ильину и Риту Копылову, которые охотно, с радостью взялись за заказ музея, простегали одеяла, прихватывая по нескольку часов после смены.

Дом оживал, согретый теплом многих людей. Более семидесяти предметов подарено музею, в каждом – крупица человеческой жизни, да не одной, не одного поколения.

Быстрым весенним ветром, что цепляется за ветви старого дуба и круто ныряет в овраг, пролетел над холмом целый год и оставил за собой теплый светлый пятистенок. Открылся музей. Люди приходят сюда и слушают взволнованный рассказ Антонины Карповны Седовой. Потом, уже на улице, притворив за собой низкую дощатую дверь, оглядываются на деревья нового сада, что обступил дом. И ни у кого не возникает сомнений, что сад этот скоро будет цвести. Очень скоро.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.