Беседа с доктором медицинских наук Марьяной Анатольевной Лысенко
Так уж случилось, что в эпоху перемен в России реорганизацией медицины занимались… просто менеджеры, без профессионального образования. И всем хорошо известно, что наворотили... Нынче опомнились, и на смену просто менеджерам пришли профессионалы, которые с большим трудом собирают, восстанавливают, строят новое. За годы перемен более всего досталось тем, кто оказался между «молотом и наковальней» – главным врачам больниц и поликлиник. С одной стороны, к ним валили и валят толпами пациенты, которых нужно лечить и спасать, с другой - нужно было сохранить коллективы коллег-профессионалов, платить им зарплату, при огромной нехватке средств.
Как нынче живется им, главным врачам, которые, несмотря на все, что обрушилось на отечественную медицину в последние 20 лет, делают самое главное – успешно помогают больным людям?
Предлагаем вашему вниманию беседу нашего корреспондента Дениса Логинова с главным врачом одной из лучших и крупнейших больниц Москвы, больницы № 52, доктором медицинских наук Марьяной Анатольевной Лысенко.
Девочка Марьяна родилась в Москве. Росла под присмотром бабушек и родителей потом ходила в школу, рано научилась читать и очень много читала и с детства мечтала стать врачом. Родители – интеллигентные люди, обремененные высшим техническим образованием, предложили – сначала попробуй, испытай себя. Сможешь ли?
- Марьяна Анатольевна, можно привести много примеров, когда девочки, с детских лет мечтавшие стать врачами, делали уколы своим куклам, лечили собачек, кошечек, а некоторые даже домашних перепелок. И они действительно становились врачами. Но вы – единственная, кто помимо лечения кукол и учебы в школе мыли полы в отделении гнойной хирургии Института скорой помощи имени Н.В. Склифосовского, а уже через несколько месяцев вам доверили делать уколы.
Если же к этому добавить, что после окончания школы вы, не добрав баллы на вступительных экзаменах, еще год проработали санитаркой, то есть только со второй попытки стали студенткой, то невольно напрашиваются вопросы: откуда это у вас, что вами двигало?
- Действительно, в отделении гнойной хирургии я мыла полы три года, до тех пор, пока все сотрудники этого отделения, во главе с великим хирургом Николаем Николаевичем Каншиным, не перебрались в Зеленоград, где им выделили, можно сказать, клинику. А я, провалившись на вступительных экзаменах в мединституте, еще год продолжала мыть полы, но уже в 13-й городской больнице, в отделении реанимации и интенсивной терапии. И именно тогда утвердилась в том, что однозначно хочу быть реаниматологом.
Когда я после второй попытки поступила в институт, первые два года учиться было очень сложно, учитывая такой длительный «половой бэкграунд». Это был, можно сказать, настоящий надрыв. Уже потом все как-то устроилось, стало больше клинических дисциплин, а на младших курсах были в основном теоретические, поэтому студентам, которые поступили сразу после школы, было намного проще. Хотя я и ходила к репетиторам, но все же потеряла настроенность на учебу, ведь взрослая, трудовая жизнь намного отличается от школьной, и я считаю, что поступать в институт надо сразу после школы.
Я очень хотела стать врачом, и то, что родители посоветовали сначала испытать себя и помогли устроиться на работу в Склиф, санитаркой, считаю абсолютно оправданным решением. И я об этом все время говорю детям, которые учатся у нас в Курчатовской школе в медицинских классах. Очень важно правильно приходить в профессию, с самого начала четко понимать, что же это такое, потому что разочарования во взрослом возрасте переносятся намного тяжелее, чем в детстве. В детстве, например, мытье полов не воспринималось мной как тяжелый физический труд, а сейчас я столько километров полов не смогла бы вымыть, потому что силы уже далеко не те. А тогда я воспринимала это как большое доверие ко мне. В четырнадцать лет работать в Склифе, да еще мне разрешили уколы делать, это же уму непостижимо! Я чувствовала себя большим начальником – а как же, раздаю еду, мою полы, от меня кое-что зависит.
В этом отделении был замечательный персонал, и мама оказалась абсолютно права, отправив меня к ним. Попади я в другой коллектив, в котором была бы не нужна и неинтересна, может быть, ничего и не получилось бы. А там были такие ребята, которые буквально заразили меня профессией. Они сумели объяснить и показать, ради чего вообще все это. Н.Н. Каншин, талантливейший человек, все время что-то придумывал, изобретал, искал, «собирал» гнойную хирургию со всего Союза, самые тяжелые случаи осложнений - и анаэробных, и аэробных. И вот весь этот «ужас» лежал в нашем гнойном отделении, а он и его сотрудники делали все возможное для спасения людей...
После окончания института у меня был год интернатуры и еще два года ординатуры по анестезиологии реанимации на базе Факультетской хирургии № 1Московской медицинской академии им. И.М Сеченова, потом я перешла в Эндокринологический научный центр, которым руководит знаменитый академик Иван Иванович Дедов, и там, в отделении реанимации, проработала много лет - сначала реаниматологом, потом заведовала отделением. Иван Иванович требовал, чтобы его сотрудники, кем бы ни работали, как бы ни были заняты, обязательно участвовали в научном процессе. Меня увлекла очень интересная тема - ФЕОХРОМОЦИТОМА. Это опухоль надпочечников, которая выработает большое количество катехоламинов – стрессорных гормонов. Болезнь очень трудная, с множеством всяких сложностей, проблем. Но мы очень серьезно этим занимались, и патент защитили, и подобрали схему подготовки пациентов, чего раньше не было. Получилось, можно сказать, ноу-хау, это действительно настоящий научный практический труд для лечения тяжелой категории больных, я даже обе свои диссертации написала на эту тему - кандидатскую защитила в 2003-м году, а докторскую пять лет назад. Честно скажу, наверное, я не пошла бы защищать докторскую, если б Иван Иванович просто не взял меня за уши и не заставил завершить работу, за что я ему очень благодарна.
Анестезиология и реаниматология - профессия особенная и уникальная. Анестезиологи – это передняя линия обороны или наступления в борьбе с болезнью, выражаясь военным языком. Они первые встречают и готовят пациента к операции, а реаниматологи потом выхаживают.
- А вы ведь долгие годы совмещали эти обязанности – быть с пациентом до операции и после...
- Да, действительно, с больным надо сначала побеседовать, мы вообще первые, кто отвечает за весь этот процесс. У хирургов своя задача, а нам нужно защитить пациента от всей агрессии, которая может быть в отношении его. Но мне больше нравится, конечно, реаниматология, я всю свою жизнь отработала в едином отделении, которое занималось и обезболиванием, и реанимационной помощью. В условиях крупнейших больниц профессия разделилась на две самостоятельные, но она в какой-то степени «выгорает» или в одну сторону, или в другую. Люди же, которые в свое время прошли через такое объединенное становление, действительно настоящие профессионалы.
- Марьяна Анатольевна, поэты и философы уже много веков спорят – кто из них разговаривает с Богом. Но когда они попадают на операционный стол или просто в реанимацию, то и те, и другие понимают, что ближе всего к Богу – Доктор.
А что чувствует врач, зная, что именно благодаря ему удалось спасти человеку жизнь или хотя бы просто избавить его от многолетних страданий и боли? Я знаю, что многие люди за вас молятся, считая своим спасителем.
Конечно же, когда удается в прямом смысле слова спасти человеку жизнь, очень приятно, что потом благодарные пациенты долгие годы пишут мне письма. Я не могу называть их фамилии, но у меня есть замечательная Валечка, с которой мы уже десятилетия переписываемся и которая в какой-то степени именно благодаря мне жива. К счастью, таких больных значительно больше, чем тех, кто все-таки ушел. Но лучше об этом поменьше думать, потому что в нашей профессии - это палка о двух концах. Хочешь - не хочешь, но даже молодым врачам, нет- нет, да и приходит осознание, что в данном конкретном случае, когда борешься за жизнь человека, ты для него находишься где-то рядом с Богом. И власть над жизнью, и возможность общаться со смертью, с какими-то высшими силами – очень сложное испытание. С одной стороны, когда ты понимаешь, что победил ситуацию, пусть и маленькую, пусть сиюминутную, - это сродни сильному драйву, ощущение совершенно непередаваемое! А, с другой стороны, это чревато и тем, что может извратить душу человека. Наверное, подобное бывает и в других профессиях, но у нас особенно, потому что нельзя забывать о своем долге, о том, что тебе доверена человеческая жизнь.
Наша профессия – многокомпонентная, в ней много чего намешано – и науки, и творчества, и ремесла, в хорошем смысле слова. Тех, кто живет в этом, кто помогает людям и спасает их, можно считать «Богом поцелованными», и, несмотря на то, что триста шестьдесят пять дней в году пашут, бесконечно думают, трудятся и учатся, они чувствуют себя при этом по-настоящему счастливыми.
- А как вы стали главным врачом больницы?
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Путешествие по подземной реке
Самое захватывающее явление, которое можно увидеть с поверхности Земли