Беседа с доктором медицинских наук Марьяной Анатольевной Лысенко

Так уж случилось, что в эпоху перемен в России реорганизацией медицины занимались… просто менеджеры, без профессионального образования. И всем хорошо известно, что наворотили...  Нынче опомнились, и на смену просто менеджерам пришли профессионалы, которые с большим трудом собирают, восстанавливают, строят новое.  За годы перемен  более всего досталось тем, кто оказался между  «молотом и наковальней»  – главным врачам больниц и поликлиник. С одной стороны,  к ним валили и валят толпами  пациенты,  которых нужно лечить и спасать, с другой - нужно было сохранить коллективы коллег-профессионалов, платить им зарплату, при огромной нехватке средств.

Как нынче живется им, главным врачам, которые, несмотря на все, что обрушилось на отечественную медицину  в последние 20 лет,  делают самое главное – успешно помогают больным людям?

Предлагаем вашему вниманию беседу нашего корреспондента Дениса Логинова с главным врачом одной из лучших и крупнейших больниц Москвы, больницы № 52, доктором медицинских наук Марьяной Анатольевной Лысенко.

Девочка  Марьяна родилась в Москве. Росла под присмотром бабушек и родителей  потом ходила  в школу, рано научилась читать и  очень много читала и с детства мечтала стать врачом. Родители – интеллигентные люди, обремененные  высшим техническим  образованием, предложили – сначала попробуй, испытай себя. Сможешь ли?

- Марьяна Анатольевна, можно привести много примеров, когда девочки, с детских лет мечтавшие стать врачами, делали уколы своим куклам, лечили собачек, кошечек, а некоторые даже домашних перепелок. И они действительно  становились  врачами. Но вы –  единственная, кто  помимо лечения кукол и  учебы  в школе мыли  полы  в  отделении гнойной хирургии Института скорой помощи имени  Н.В. Склифосовского, а уже  через  несколько месяцев  вам доверили делать уколы.

Если же к этому добавить, что после окончания школы вы, не добрав баллы на вступительных экзаменах, еще год проработали санитаркой, то есть только со второй попытки стали  студенткой,  то невольно напрашиваются вопросы:  откуда это у вас,  что  вами двигало?

- Действительно, в отделении гнойной хирургии я мыла полы три года, до тех пор, пока все   сотрудники этого отделения,  во главе с великим хирургом Николаем Николаевичем Каншиным,  не перебрались в Зеленоград,  где им выделили, можно сказать, клинику. А я, провалившись на вступительных экзаменах в мединституте,  еще  год продолжала мыть полы, но уже в 13-й городской больнице, в отделении реанимации и  интенсивной терапии. И именно тогда  утвердилась в том, что однозначно хочу быть реаниматологом. 

Когда я после второй попытки поступила в институт, первые два года учиться было очень сложно, учитывая такой длительный «половой бэкграунд». Это был, можно сказать, настоящий надрыв. Уже потом все как-то устроилось,  стало больше клинических дисциплин,  а на младших  курсах были в основном   теоретические, поэтому студентам, которые поступили сразу после школы, было намного проще. Хотя я и ходила  к репетиторам, но  все же потеряла  настроенность на учебу, ведь  взрослая, трудовая  жизнь намного отличается от школьной, и я считаю, что поступать в институт надо сразу после школы.

Я очень хотела стать врачом, и то, что родители посоветовали сначала испытать себя и помогли устроиться на работу  в Склиф, санитаркой, считаю абсолютно оправданным решением. И я об этом все время говорю детям,  которые учатся у нас в Курчатовской школе в медицинских классах. Очень важно правильно приходить в профессию,  с самого начала четко понимать, что же это такое, потому что разочарования во взрослом возрасте  переносятся намного тяжелее, чем в детстве. В детстве, например, мытье полов не воспринималось мной как тяжелый физический труд, а сейчас я столько километров полов не смогла бы вымыть, потому что силы уже далеко не те. А тогда я воспринимала это как большое доверие ко мне. В четырнадцать лет работать в Склифе, да еще мне разрешили уколы делать, это же уму непостижимо! Я чувствовала себя  большим начальником – а как же, раздаю еду, мою полы, от меня кое-что зависит.  

В этом отделении  был замечательный персонал, и мама оказалась абсолютно права, отправив меня к ним. Попади я в другой коллектив, в котором  была бы не нужна и неинтересна,  может быть, ничего и не получилось  бы. А там были такие ребята, которые буквально заразили меня профессией. Они сумели объяснить и показать, ради чего вообще все это. Н.Н. Каншин, талантливейший человек, все время что-то придумывал, изобретал, искал,   «собирал» гнойную хирургию со всего Союза, самые тяжелые случаи осложнений -  и анаэробных, и аэробных. И вот весь этот «ужас» лежал в нашем гнойном отделении, а он и его  сотрудники   делали все возможное  для спасения людей...

После  окончания института  у меня был год интернатуры и еще два года ординатуры по анестезиологии реанимации  на базе Факультетской хирургии № 1Московской медицинской академии им. И.М Сеченова, потом я перешла в Эндокринологический научный центр,  которым руководит знаменитый академик Иван Иванович Дедов,  и там, в отделении реанимации,  проработала много лет - сначала реаниматологом, потом заведовала  отделением. Иван Иванович требовал, чтобы его сотрудники,  кем бы  ни работали,  как бы  ни были заняты, обязательно  участвовали в научном процессе.  Меня увлекла очень интересная тема  - ФЕОХРОМОЦИТОМА.  Это опухоль надпочечников, которая выработает большое количество катехоламинов  – стрессорных гормонов. Болезнь очень  трудная, с множеством  всяких сложностей, проблем. Но мы очень серьезно этим занимались, и патент защитили, и подобрали схему подготовки пациентов, чего раньше не было. Получилось, можно сказать,  ноу-хау, это действительно настоящий научный практический труд  для лечения тяжелой категории больных, я даже обе свои диссертации написала на эту тему - кандидатскую  защитила в 2003-м году, а докторскую пять лет назад. Честно скажу, наверное, я  не пошла бы защищать  докторскую, если б Иван Иванович просто не взял меня за уши и не заставил завершить работу, за что я ему очень благодарна.

Анестезиология и реаниматология - профессия особенная  и уникальная. Анестезиологи – это передняя линия обороны или наступления в борьбе с болезнью,  выражаясь военным языком. Они первые встречают и готовят пациента к операции, а реаниматологи  потом  выхаживают.

- А вы ведь долгие годы совмещали эти обязанности – быть с пациентом до операции и после...

- Да, действительно, с больным надо сначала побеседовать, мы вообще первые, кто отвечает за весь этот процесс. У хирургов своя задача, а нам нужно защитить пациента от всей агрессии, которая может быть в отношении его. Но мне больше нравится, конечно, реаниматология, я всю свою жизнь отработала  в едином отделении, которое занималось и обезболиванием, и реанимационной помощью. В  условиях крупнейших больниц  профессия разделилась на две самостоятельные, но она в какой-то степени «выгорает»  или в одну сторону, или в другую. Люди же, которые в свое время прошли через такое объединенное становление, действительно  настоящие профессионалы.

- Марьяна Анатольевна, поэты и философы уже много веков спорят – кто из них разговаривает с Богом. Но когда они попадают на операционный стол или просто в реанимацию, то и те, и другие понимают, что ближе всего к Богу – Доктор.

А что чувствует врач, зная, что именно благодаря ему удалось спасти человеку жизнь или хотя бы просто избавить его от многолетних страданий и боли? Я знаю, что многие люди за вас молятся, считая своим спасителем.

Конечно же, когда удается в прямом смысле слова спасти человеку жизнь, очень приятно, что потом благодарные пациенты долгие годы пишут мне письма. Я не могу называть их фамилии, но у меня есть замечательная Валечка, с которой мы уже десятилетия переписываемся  и которая в какой-то степени именно благодаря мне жива. К счастью, таких  больных значительно больше, чем тех, кто все-таки ушел.  Но лучше об этом поменьше думать, потому что  в нашей профессии -  это палка о двух концах. Хочешь - не хочешь, но даже молодым врачам,  нет- нет, да  и приходит осознание, что в данном конкретном случае, когда борешься за жизнь человека, ты для него находишься где-то рядом с Богом.  И власть над жизнью, и возможность общаться со смертью, с какими-то высшими силами  – очень сложное испытание. С одной стороны, когда ты понимаешь, что победил ситуацию, пусть и маленькую, пусть сиюминутную, - это сродни сильному  драйву, ощущение совершенно  непередаваемое! А, с другой стороны, это чревато и тем, что может извратить душу человека. Наверное, подобное бывает и в других профессиях, но у нас особенно, потому что нельзя забывать о своем долге, о том, что тебе доверена человеческая жизнь.

Наша профессия – многокомпонентная, в ней много чего намешано – и науки, и творчества, и ремесла, в хорошем смысле слова. Тех, кто живет в этом, кто помогает людям и спасает их, можно считать «Богом поцелованными», и, несмотря на то, что триста шестьдесят пять дней в году пашут, бесконечно думают, трудятся и учатся, они чувствуют себя при этом по-настоящему счастливыми.

 - А как  вы стали   главным врачом больницы?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.