Дама в автомобиле

- Да. Я видел бумаги в ящичке. Она пожала плечами и сказала:

- Будь так любезен, выйди. И поскорее.

- Я еду в Канны.

- Великолепно. Но все-таки вытряхивайся.

Знаешь, что я сделаю, если ты не уберешься отсюда?

- Вы отвезете меня в Канны.

Она даже не улыбнулась. Шлепнув его по ногам, чтобы он снял их со щитка - и он сел как полагается, - она бросила на него быстрый взгляд:

- Я не могу отвезти тебя в Канны. - Меня это очень огорчает.

- Так чего тебе от меня надо?

- Чтобы ваша паршивая таратайка тронулась наконец, черт возьми.

Она кивнула, словно соглашаясь с ним, и включила зажигание. Но он знал, что это еще далеко не согласие. Его ничуть не удивило, когда она изящно развернулась на тротуаре и поехала к центру города. Он подумал, что она, пожалуй, способна, не говоря ни слова, отвезти его в полицейский участок. Впрочем, нет, это на нее не похоже.

Она свернула в какую-то узкую улочку налево и остановилась, чтобы прочитать табличку с ее названием. Она так вытянула свою тонкую шею, что встречная машина вынуждена была тоже остановиться. Водитель, приоткрыв дверцу, сказал ей какую-то глупость, но ни она, ни Филипп не ответили. Они проехали еще чуть дальше и остановились у неоновой вывески «Ренессанс». Ему пришла в голову одна мысль, правда, несколько наивная, но он ее отогнал.

- Мне остаться в машине или пойти с вами?

- Это твое дело. Хочешь - иди, не хочешь - оставайся.

Он вышел из машины и стал рядом с ней. Она была на голову ниже его. Он глупо сказал ей, что если она будет продолжать говорить ему «ты», то и он последует ее примеру.

- Попробуй. Я разбужу весь Макон.

- Но мы еще не в Маконе, а в Шалоне.

- Вот именно, но меня услышат и в Маконе. Она подняла к нему свое лицо, оно выражало полное безразличие. Казалось, она готова ко всему, ее уже ничем не удивишь, но в то же время у Филиппа появилась уверенность - он почти физически ощущал это, - что уже сегодня ночью она окажется в его объятиях, он, наконец, увидит ее глаза и завтра они вместе будут нежиться на пляже. Она в нерешительности стояла перед застекленной дверью. Должно быть, она думала о том же, о чем и он, потому что вдруг, не спуская с него глаз, сказала изменившимся, каким-то усталым голосом:

- Не беспокойся, я не буду тебе в тягость. И вошла в гостиницу.

То, что произошло там, совсем повергло его в недоумение. Она спросила у элегантного мужчины, который сидел за конторкой администратора, а потом и у его жены, подошедшей к ним, была ли по телефону заказана для нее комната - ее фамилия Лонго - и действительно ли она ночевала здесь накануне. Хозяин и его жена, обескураженные вопросом, в замешательстве тупо переглянулись.