- Если говорить напрямую - ты.

- ???

- Честное слово, ты! Конечно, мое слово не слово бригадира, а всего только монтажника четвертого разряда... Но оно тоже в тайге не валяется.

- Постой, постой, Антидюринг...

- И так уже отстали. - Впереди, в просвете таежной тропы, отчетливо вычерчивался силуэт Тагильцева, он ступал осторожно, взяв ружье наизготовку. - Это хорошо, что человек обладает способностью удивляться, - продолжал Антидюринг рассудительно. - С удивления начинается наше познание... Если бы я был твоим классным наставником, то поставил бы тебе за поведение четверку. Когда в министерстве просвещения оценивают плохое поведение ученика - трусливо выставляют в его школьном дневнике четверку...

- Считаешь, я должен был отказаться от своего слова?

- Но зачем было давать честное слово бесчестному Гнатюку? - возмутился Антидюринг. - Что ты на меня так уставился? Я понял, чья это работа, еще в тот вечер, когда баян Кириченкова проходил пробные испытания. Пусть меня заподозрят в краже, мне это как с дикого гуся вода. А на подозрении оказался Чернега! Об этом ты, рыцарь, подумал? Учти еще, что Чернега горячо защищал тебя. Тоже косвенная улика...

- Какая же я ворона!

- Гнатюк сыграл на твоей честности. Но я его разоблачу.

- Решил рассказать?

- Я заставлю это сделать самого Гнатюка.

Раздались два выстрела. Антидюринг деловито поправил пустой рюкзак и ускорил шаги. Шестаков снял ружье с плеча и, понурившись, зашагал следом.

На лесной прогалине их поджидал Тагильцев. Двустволка уже висела у него за плечом, а в руках он держал по куропатке.

Едва он передал дары русского леса Антидюрингу и тот кинул их в рюкзак, как Шестаков поднял ружье, тщательно прицелился и выстрелил.

Тагильцев удивленно посмотрел на Шестакова, на его лицо, освещенное азартом, пожал плечами, перешел поляну и поднял подстреленную птицу.

- Обыкновенная ворона, - ухмыльнулся он в рыжие усы и огладил бороденку.

- Еще одна ворона, - резюмировал Антидюринг, сделав ударение на «еще», и поглядел на Шестакова.

Шестаков готов был сейчас простить Антидюрингу все, даже его снисходительную усмешку, это «еще», такое ехидное. Он смотрел на него с признательностью. Сейчас он понял, почему Антидюринг не принимал участия в спорах. Не потому, что не имел своей точки зрения, а потому, что дорожил авторитетом Шестакова в бригаде.

- Нынче совсем мало лесной малины. И кедровые орешки не уродились, - тоном заправского таежника сообщил Тагильцев; он спешил прервать неловкую паузу. - Так что у медведя зимой бессонница будет. А зимние шатуны самые опасные...

Тагильцев расторопно вскинул двустволку и ударил по куропаткам влет. Антидюринг бросился в бурелом и тут же появился с трофеем.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.