Логика его жизни

- В общем, это действительно так. Может быть, потому, что экономический эффект от улучшения качества продукции подсчитать труднее, чем экономию электроэнергии или металла. К тому же эффект этот проявляется чаще у потребителя, а не у изготовителя. И все же почти каждое рационализаторское предложение, пусть даже косвенно, влияет на качество заводской продукции. Кто у нас на заводе не знает Павла Дмитриевича Богатырева. Он электрик и одновременно руководит творческой бригадой, в которую входят и конструкторы и технологи. А рационализатором Богатырев стал неожиданно даже для самого себя. Жена его работала контролером ОТК, возвращалась домой измотанная, уставшая. Еще бы, ей ежедневно приходилось внимательно рассмотреть и измерить около пяти тысяч роликов - больше, чем производит вся моя линия. Богатырев часто заходил к жене, присматривался к работе других контролеров, и тогда-то у него и зародилась идея первого контрольного автомата. Рассказал о нем своим ученикам, электрикам Петру Шатову и Алексею Федорову. Вместе они и разрабатывали свой первый автомат, сидели по вечерам, изучали литературу, набрасывали эскиз за эскизом; спорили, потом одевали идею в металл, сами кроили сталь, варили ее, красили, собирали хитроумную «начинку». Автомат заработал и принес электрикам известность. За первым последовал второй, третий... И каждый новый был сложнее предыдущего.

Сейчас у нас работают 258 сортировочных и 97 контрольных автоматов. Они проверяют 95 процентов всех шариков и роликов и заменяют 2 500 контролеров. И большинство этих машин создано заводскими умельцами.

Автомат в отличие от человека никогда не устает и бракованную деталь никогда не пропускает.

- А все же брак есть. Я сам видел бракованные кольца на стендах «Комсомольского прожектора».

- Признайтесь, хорошая идея - бракованная деталь на стенде нагляднее сатирической газеты и бьет бракодела сильнее самодельных «громовых» стихов. А брак, как и бракоделы, еще, конечно, встречается.

Рабочий изготовил деталь, а контролер заметил в ней дефект и возвратил ее рабочему на переделку, если переделка еще возможна. У нас такой возврат называют «синяком», может быть, потому, что в графике по бездефектному изготовлению продукции возврат деталей отмечается синим цветом. «Синяки» эти весьма болезненны: они бьют рабочего по совести и по карману. Только за бездефектную работу у нас премия до тридцати рублей в месяц набегает. А кому их хочется терять! Вот и стараются рабочие. Правда, на одном желании далеко не уедешь. Нужны еще и знания. Поэтому тысячи наших рабочих постоянно повышают свою квалификацию. Система подготовки кадров у нас налажена вроде бы неплохо, по крайней мере ее копируют и на других заводах.

- Насколько я знаю, контролер - одна из самых распространенных профессий на вашем заводе. Контролеров много, и все же в каждом цехе, почти на всех участках, у вас созданы общественные «посты качества». Не дублируют ли они работу ОТК?

- В какой-то степени да: контроль есть контроль. Но и различие есть. Работник ОТК делает выборочный контроль и, если он замечает брак, отмечает его в своем журнале, сообщает о нем мастеру или начальнику участка. А если на ту же линию придет, к примеру, рейдовая бригада «Комсомольского прожектора», в составе которой обязательно есть технолог, то общественные контролеры, обнаружив брак, распекать виновного особенно не будут, а постараются вскрыть причины брака, устранить их. Задача «постов качества» не бить, а учить, их методы, простите за медицинское сравнение, не хирургическое вмешательство, а профилактика. На базе этих постов зачастую создаются и творческие бригады рационализаторов для решения той или иной проблемы. Так, например, молодые рационализаторы в роликоподшипниковом цехе перевели станки на жесткие опоры. Это сказать легко «перевели», а по сути дела они создали новый станок для шлифовки колец, который обеспечивает надежность и качество. Один из создателей этого станка, молодой конструктор Анатолий Кириллов, сейчас заместитель секретаря заводского комитета комсомола.

Общественные «посты качества» ведут у нас громадную работу.

- Но в таком важном, поистине государственном деле, как качество продукции, нельзя полностью полагаться только на общественные силы.

- Согласен, полностью перекладывать такую работу на плечи общественности нельзя, но нельзя и недооценивать силы этих плеч. Ее реально учитывает и наш главный «штаб качества».

- Что это за штаб?

- Так у нас называют иногда Бюро координации работ по повышению качества продукции. Служба эта новая, первенец в нашей отрасли. Как и положено настоящему боевому штабу, Бюро планирует наступательные действия на всех направлениях, вырабатывает долгосрочную стратегию и тактику действия, координирует усилия всех заводских служб, цехов и отделов, планирует качество.

- Но планировать можно только тогда, когда имеешь объективную картину работы цехов, знаешь, когда и какое оборудование заменят более совершенным, как изменится технология производства того или иного изделия... Сложное это дело - планировать качество.

- Было бы легко - и штаб не понадобился бы. А Бюро действительно, прежде чем планировать, проводит тщательный анализ уровня качества в каждом цехе, изучает возможности, учитывает предстоящие изменения и уже на этой, как я понимаю, научной основе составляет план - задание цеху.

В общем, тут все на математике держится, а я, признаться, в ней не силен. Но твердо знаю, что повышение качества - проблема не только экономическая, но и социальная, качество продукции зависит от оборудования, от контрольно-измерительных приборов и инструмента, от планирования и снабжения, но главным образом - от людей, от их отношения к своей работе.

В конечном счете качество изделия зависит от добросовестности, ответственности, товарищества.

- Воспитать в себе высокоответственное отношение к делу не просто. Особенно если работа, как у шлифовщика, весьма монотонная, повторяющаяся из смены в смену.

- И правда, порой легче сделать сложную деталь, чем изо дня в день контролировать изготовление похожих друг на друга роликов. Но надо видеть смысл в любой работе, которую ты делаешь, и даже не самую интересную выполнять точно и четко, понимая в полной мере свою ответственность перед всем современным производством.

Словно кто-то вдруг рубильник выключил - замолкают станки, и падает на плечи тишина, пропахшая железом, настоянная на звуках и запахах, неожиданная, она пригибает к земле. Пискарев садится на колченогий стул, раскрывает тетрадь, вписывает туда очередные строчки, подводит итоги. Получается вроде неплохо: почти четыре тысячи роликов при норме 2 950. Он долго сидит над тетрадью, шевелит губами, пытается высчитать процент выработки. И хотя эти проценты завтра появятся на доске показателей - самом чутком барометре цеховой жизни, ему хочется знать эту цифру уже сегодня, сейчас. Потому как что бы там ни говорили о скромности Пискарева, а хочется ему все же быть первым. Вполне законное желание, человеческое.