- Я уже играл сегодня.
- В политфанты играл. Устал, как собака. Другие, небось, слоняются цельный вечер, лодырничают, а ты за них играй. Я тоже не каторжный.
- Верно, - поддерживают его остальные. - Это ни на что не похоже. Одни играют, как ломовые лошади, а другие с девчонками балуются или в уборной отсиживаются. Надо бы изживать подобные явления.
Руководитель успокоил их к вызвал нового человека - товарища Углова.
- Ну-ка, покажи нам, что такое нэп? Новый человек сразу же сделал ошибку.
Он начал думать. Этого нельзя было делать ни в коем случае, - у машины была своя, непостигаемая логика.
Он прикоснулся одним проводом к кнопке «нэп», а другим стал искать ответ. Первым ему попалась кнопка «Политика Соввласти», но лампочка не загоралась. Очевидно, нэп - что-то другое. Потом он нашел надпись Дорога к социализму и даже задрожал от возбуждения, - напрасно, потому что «Дорогой к социализму» оказалась на доске «Кооперация», а не «нэп». Далее он наткнулся на Залог победы рабочего класса, и тоже без всякого успеха. «Залогом победы» была «Смычка города с деревней». Он тронул кнопку «Возрождение хозяйства», - но лампочка не загоралась.
Все стояли мрачные, подавленные странным упорством доски. Если «нэп» - не политика Соввласти, и не дорога к социализму, и не залог победы рабочего класса, и не возрождение хозяйства, - то что это такое, в конце концов?
Руководитель давно устал смеяться и только слабо взвизгивал при неудачных ответах. Никто не ждал, что из этого что-нибудь выйдет, - и когда вдруг ослепительно вспыхнула лампочка, это подействовало, как взрыв бомбы. Все вздрогнули.
- Что такое нэп? - спросил руководитель, ободрившись. - Читай громче, чтобы все слышали. Тише! Достаньте тетради и запишите. Это очень важно. Слушайте внимательно! Петров, сбегай в соседнюю комнату и скажи, чтобы пионеры не шумели. Позовите тех, которые ушли курить. Ну! Что такое нэп?
И среди настороженной, чуткой тишины Углов громко прочел данный доской ответ: - Историческая необходимость.
Самое слабое место в нашей воспитательной работе - это плохой лектор, речь которого утомительна, скучна, лишена всякого человеческого чувства. Сколько раз сравнивали его с говорильной машиной, и это сравнение было настолько справедливо, что кому-то пришла в голову мысль и в самом деле заменить его машиной - настоящей машиной, с кнопками, с проводами, с лампочками.
Эту выдумку, пожалуй, можно было бы вытерпеть, как наказание или несчастье. Но когда в нее надо играть, когда посягают уже на смех, на развлеченье, это становится невыносимым. Давайте, наконец, начнем смеяться весело, полной грудью, это великое и прекрасное уменье совершенно необходимо для наших лет.
Я протягиваю им руку, дорогой товарищ Глазунов, как брату, и становлюсь рядом. ПУСТЬ МЫ вместе примем на наши плечи я негодование руководителей, и выговоры бюро, и губительную иронию стенной газеты. У меня не хватило тогда мужества назвать дураком изобретателя доски, но теперь я стыжусь своей слабости и пришлю свой голос к вашему.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Мы в дебрях Мексики