Ответа не было. Пошел за водой, - решил профессор. - В этой большевистской стране теплая вода выдается, вероятно, по карточкам.

Странно, однако... Профессор вспомнил вчерашнюю встречу на вокзале, вполне приличных молодых людей из «Общества культурной связи», представителя научного общества, легкий «Фиат», на котором профессора доставили в гостиницу. Неужели все это подделано? Неужели стремительное движение на улицах, расторопные милиционеры, сверкающие витрины магазинов, потоки электричества, неужели все подготовлено только для того, чтобы пустить пыль в глаза ему, профессору Дормье, члену Французского Палеонтологического общества? Профессор твердо помнил, что еще до отъезда в Россию он решил ни в коем случае не отвлекаться от главной цели внимания на эксперименты большевиков. Да, все это так, но если у них нет теплой воды...»

- Альфонс!!!

Вставать и разыскивать Альфонса не хотелось, четрехдневная дорога растрясла организм порядком. Но вместе с тем вставать было нужно, так как до отъезда нужно было повидаться с московскими коллегами, кое-чем запастись, достать новые, советские карты Монголии... Монголия! Наконец-то, профессор находился на пороге необозримых, неисследованных стран, гигантских пустынь, свидетельниц всех возрастов истории, где каждый мог сулить новые, неожиданные, потрясающие открытия... Мамонт, покрытый кожей с волосами и доставленный в один из русских музеев... Мертвый город Хара-Хото... Кости исполинских ископаемых... Все это факты, а не плод досужей фантазии, не измышления шарлатана Чалленджера, журналиста Мелона и охотника лорда Рокстона. Нет, каждая минута дорога!

- Альфонс! Альфонс! Альфонс!

3. Мертвый камердинер

Но Альфонса не было. Профессор вскочил, поспешно натянул брюки и, путаясь в помочах, выглянул из-за перегородки. Верно, за окнами туманилось московское зимнее утро, легкие узоры красовались на стеклах окоп. Чемоданы стояли нераспакованными, и профессор ощутил, что он стоит в чем-то мокром. Верно, - гладкий и блестящий паркет был залит водой.

- Вот большевистские прелести, - иронически сказал профессор вслух. - Лопнул водопровод и нас угощают потопом. Профессор подошел к кровати, взял нечищенные ботинки, надел их на мокрые носки и направился к выходной двери с явной целью устроить настоящий французский скандал и управляющему этой большевистской гостиницей, и Альфонсу, и вообще всем, кто попадется на дороге. Но большая и тяжелая дверь в переднюю номера не открывалась; профессор с силой нажал ручку и отпихнул какое-то препятствие. Поперек маленькой передней лежало человеческое тело; профессор вгляделся, узнал тщательный пробор Альфонса, его смокинг, надетый прямо на фуфайку, тщательно выглаженные брюки...

- Что с вами, Альфонс? - закричал профессор, трогая камердинера на плечо. От толчка профессора плечо качнулось, но тотчас же неукоснительно вернулось на старое место.

- Что такое? Пульс, пульс, - забормотал профессор, нашаривая руку Альфонса. - Что такое?.. Не работает! Сердце?! Не бьется и сердце! Альфонс, что с вами?!

Альфонс недвижно лежал, уткнувшись лицом в разбитый фарфоровый кувшин. Ровный рокот Колес за окнами только подчеркивал напряженную, звенящую тишину. И внезапно профессор понял, что Альфонс потерян навсегда, что Альфонса больше не будет, и что он сам, профессор Дормье, остался один в этой странной, враждебной стране. Резким движением профессор распахнул дверь в коридор.

- На помощь! Люди! Люди! - закричал профессор в строгую тишину коридора и так как никто не отзывался, добавил негромко и неуверенно:

- Та-ва-ри-щи!

Еще в Париже профессор, готовясь к путешествию, раздобыл франко-русский словарь, и какой-то оборванный эмигрант целых два дня учил его произношению некоторых, наиболее употребительных русских слов. И теперь, так как никто не откликался, профессор в отчаянии хаотично выпаливал в пустоту коридора весь свой запас:

- Та-ва-ри-щи! Кррасиви женщин! Из-вош-ник!

Дверь соседнего номера с шумом растворилась, оттуда шагнул необыкновенно длинный мужчина в фуфайке, стал перед профессором, спросил:

- В чем дело, гражданин?

- Извош-ник, - уже не помня смысла скачанного слова, умоляюще пролепетал профессор, глядя на незнакомца снизу вверх. - Понимаете, мой Альфонс умер! Может быть он в обмороке? Но я вижу, что вы не понимаете! О, боже! Дайте мне вилле-ка!

- Э, да вы я вижу парле франсе, - прервал его незнакомец. - Муа осси! - Кельн шоз!

Тогда профессор ухватил его за фуфайку и потащил его в коридор своего номера. Быстрая и горячая французская речь ударила в уши незнакомца нервной барабанной дробью.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.