... Завод не удержал темпов. График полз вниз. Не сумели сразу овладеть техникой новых видов производства. Нужно было очень много делать!
Утром решали вопрос, кого из бюро послать в область на декаду по обмену билетов. В подшефном районе перемудрили - огромный отсев. От райкома наказ: немедленно выехать, и чтобы человек был толковый.
Постановили: послать Петрову.
А к вечеру пришла телеграмма:
«Коля заболел скарлатиной тчк Отвезли в больницу».
Задрожал в руках железнодорожный билет. Метнулась к столу. Как же быть?
- Ты мобилизована, Катя! - сказал Андронников, не смотря ей в лицо. - Ничего не будет... Тем более, он в больнице. Чем ты можешь помочь? Тебя даже не пустят туда...
- Миша!... - ей казалось, что у нее замерзает сердце.
- Придется ехать. Ты пойми, все равно он в больнице. И потом... Пошлем мы другого - какая разница? Тебе придется здесь остаться... Надо ехать.
... Вокзал был огромен и сер. Люди бежали, прижимая к сердцу чемоданы и чайники. Никому не было деля друг до друга.
Она вернулась ровно через декаду. Прямо с поезда - на завод. Лицо осунулось и стало маленькое, как у девочки. Глаза горьковатые.
- Катька! - закричали все обрадовано.
- Мне... письмо есть?
Рита рылась в ящиках стола, разыскивая конверт. Минута - час. Потом глаза посветлели. Температура у Кольки понизилась.
- Температура понизилась! - воскликнула, радостно улыбаясь, и прибавила: - А я, ребята, с ума сходила...
- Катя, а на заводе плохо, прорыв, - сказал Андронников.
- Да что ты? - лицо погасло.
- Да. Вместо ста ЭЧС - 2 - тридцать - сорок с грехом пополам. В слесарно-сборочном - 2 процента. В инструментальном - пять! Гроб с музыкой!
Голос у Миши напряженный.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.