Выполнение пятилетнего плана, беспримерная по героизму работа рабочей и колхозной молодежи, борющейся рука об руку со всем рабочим классом на стропилах социалистической стройки, убедили буржуазию, что уже нельзя отделаться руготней по адресу советской молодежи. что нельзя называть ее «паразитической», «распущенной», «неспособной к творчеству». Индустриальные гиганты во многом построены и пущены руками парней и девушек моложе 25 - 30 лет. Не зря теме о новом человеке в СССР посвятили недавно пространные статьи такт; авторитетнейшие органы немецкой и американской буржуазии, как «Франкфуртер Цейтунг», «Форейн Эфферс» и др. Английский журнал «Иллюстрейтед Ньюс» недавно заявил:
«Пора убедиться всем страусам нашей политики и культуры, что эхо гулкого хохота идет с неожиданной стороны, из той страны, в которой растет невиданное и необъяснимое чудище на двух ногах - комсомолец. Кто его придумал, с какой целью, чем он грозит и почему он так победоносно темпераментен и сконцентрированно кипуч - отвечайте без шуток, достопочтенные философы избраннейших направлений!»
Достопочтенные философы вовсе не такие простофили, чтобы шутками отделываться от вопроса исторической важности. Во «Франкфуртер Цейтунг» господин Фридрих Зибург пишет в своей статье «Молодые большевики»:
«Буржуазно мыслящему человеку из капиталистической страны нет ничего страшнее, как задать себе вопрос: «Чем живешь ты, куда идет путь твой и твоей страны?» Юным советским гражданам трудно более понравиться, как именно задав этот вопрос, - они отвечают, как будто стреляют из пистолета, с величайшей ясностью и уверенностью. Для них нет никаких сомнений и недоразумений. Для них все возможно и разрешимо, потому что они убеждены, что владеют абсолютной справедливостью».
Буржуазия поражается комсомольскому оптимизму, вере в прекрасное будущее. Конечно, считает Зибург, комсомольцу легко потому, что он все вокруг себя «упрощает» и воспринимает «упрощенно».
«Ни в какой стране мира, - пишет Зибург дальше, - нельзя так часто слышать возглас «Очень просто», как в Советской республике.
Молодое поколение растёт быстро и независимо и в двадцать лет находится в кульминационном пункте своего размаха».
Буржуазный наблюдатель с уважением отмечает, что комсомолец является полярной противоположностью по-прежнему типу русского молодого человека» - символу инертности, развалки, нищей расейской «лирики», он ориентируется на машину, на технический прогресс.
«Прогресс - бог комсомольца, - пишет Фридрих Зибург. - Его представление о человеческом счастье связано с машинами. Американца молодежь в Советской республике понимает лучше, чем кого бы то ни было из иностранцев, там даже господствует вежливое удивление по отношению к нему, к его профилю, к его скупости слов, короткому свисту, его узкой технической специальности, которая понимается как вещественность, как противоположность романтике. Американское стремление к результату находит у молодых советских граждан полное понимание. Комсомолец живет в стране, где высшая моральная ценность выражается в цифрах продукции».
Зибург понимает, что основное все же не в стремлении создавать стране машины, как ни велико значение этого, а основное в том, что «американизм» комсомольца носит определенный классовый характер и определенную социальную направленность. Комсомолец думает не просто о великолепной машине, а о великолепной машине, поставленной на службу социализму, о машине, движущей вперед дело освобождения миллионов людей. Оговорившись, что «правда, машину у комсомольцев должны вырабатывать гайки совсем другого социального штампа, чем у американцев», Зибург рисует дальше портрет комсомольца, виденного собственными главами.
«Электричество для молодых большевиков является тем. что у нас называется «смыслом жизни». Там, где для нас глубочайшее, нежное, таинственное, бог ли, любовь ли, для большевиков там лишь ослепительная яркость дуговой лампы... У комсомольца нет никакого чувства материальной собственности, он созерцает например удивительные спортивные ботинки американских туристов с большим интересом, но они не являются для него предметом зависти, личной жадности, а только мерой того производства, которое он хочет создать для своей страны. «Подождите только, - можно слышать в таких случаях, - через десять лет каждый гражданин страны будет иметь такие ботинки с собственной фабрики».
Желая показать контрасты «новой России», сопоставить жалкие картины прошлого русской истории и новое, Фридрих Зибург ударяется в своеобразную тихую лирику.
«Молодое и старое я видел в Москве в последний день в двух картинах. Я неохотно расставался с этим городом, который пленил меня в течение немногих дней своей переполненностью молодежью. Было раннее утро, площадь перед моим окном была еще пуста, только извозчик проезжал мимо... Эти кучера являются последними частными предпринимателями в России. Пережитки старого. Их лошади полудохлые, их пролетки обшарпаны. Кучера одеты в жирные отрепья. Несколькими часами позже я был в детском доме. В высоком солнечном помещении сидели на своих маленьких горшочках пять чистеньких смеющихся бэби. Они кричали и смеялись».
Описывая бодрый и полный оптимизма комсомольский тип, буржуазная печать скорбит о «погибающем индивидуализме». Сэр Вильям - Генри Чемберлен в своей специальной статье «Создание коллективного человека в Советской РОССИИ» В журнале «Форейн Эфферсу утверждает, что весь секрет успеха коммунистического воспитания заключается в следующем:
«Индивидуальная человеческая личность проигрывает сегодня в России неравную борьбу. Когда кто - нибудь слышит о государственном планировании в Советском союзе, он обычно думает о заводах, стальных постановках, больших зерновых фермах, хлопковых плантациях, тракторах и прочих аксессуарах индустриализации. Нет, человек сам по себе является первым и наиболее значительным объектом советского планирования, и тенденция заменить индивидуалиста коллективистом является одним из интереснейших движений советской жизни».
«Успех, достигнутый в формировании индивидуальности, - говорит дальше Чемберлен, - может быть, в настоящее время превосходит все! Советский союз ушел дальше, чем какие угодно другие страны, в построении гигантского механизма социальных, экономических, культурных и пропагандистских сил для обновления человеческой личности. И конечно даже сильнейшая индивидуальность в большей или меньшей степени подвергается влиянию той атмосферы, которая окружает ее, ведь личность не может существовать в пустоте!»
Сэр глубоко опечален тем, что злостного индивидуалиста беспощадно вышибают из всех щелей жизни. Но ничего не поделаешь, думает сэр. Может быть это и хорошо. Сэр, убеленный сединами, теряется, он видит, как успешно борется сама молодежь с индивидуализмом.
Паш знакомый Фридрих Зибург заявляет: «Если большевизм создал нового человека, то это - коперниково событие».
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Серия «Посадили в галошу»