Карта испещрена линиями железных дорог. Прямые или изогнутые, длинные или короткие — все они устремляются к одной точке. А если перенести взгляд с условной карты на реальную землю, то станет видно, как по стальным нитям, стянутым в один мощный узел, бесчисленным потоком бегут змейки поездов в Москву и из Москвы.

Спустимся с нашей воображаемой высоты ближе к земле. Силуэт огромного города, распластавшегося под нами, приобретает очертания сгрудившихся квадратов, треугольников, колец. Блестящие нити железной дороги на подходах к городу обрастают множеством разъездов, запасных путей, тупиков... И только несколькими парами напряжённо вытянутых рельсов вся эта паутина втискивается в тоннель вокзала.

В Москве восемь вокзалов. Под их высокими сводами жизнь не прекращается ни днём, ни ночью. На их перронах пыль с мостовых Хабаровска, лепестки крымского букета, косточки ташкентского урюка... Тысячи пассажиров прибывают ежедневно на московские вокзалы, тысячи — покидают Москву. Кто эти люди?

Весной 1936 года Василий Тимофеевич Осипов в последний раз глянул из окна вагона на знакомые очертания станции Танеевка. Конечно, взгрустнулось. Кто же с лёгким сердцем покидает места, в которых прошли молодые годы? Но стоило только Василию Тимофеевичу вспомнить о том, куда несёт его поезд, как грусть словно сдуло встречным ветром.

— Какой путь привёл меня в столицу нашей Родины — в Москву? Ответить на этот вопрос — это всё равно, что рассказать о всей моей жизни. Однако самое значительное событие произошло в 1936 году. Мне тогда минуло двадцать шесть лет и я работал дежурным по станции Танеевка. На трёх её тупиках мы ежедневно грузили до ста вагонов в разные направления. Пока паровоз подбирал вагоны по назначениям, сборный поезд задерживался на десятки часов. Внимательно изучив процесс работы станции, я предложил отправителям перестроить работу так, чтобы они в определённые дни и в определённых тупиках грузили вагоны только в чётное направление, а в другие дни—в нечётное направление. Моего совета послушались; в первый же день такой практики сборный поезд вместо семи — восьми часов простоял сорок пять минут.

Так зародилась на станции Танеевка первая идея ступенчатой маршрутизации перевозок грузов.

Увидев, какой замечательный эффект даёт предложенный мной простой принцип, я уже не мог успокоиться на достигнутом и с головой ушёл в разработку новой системы.

О ступенчатой маршрутизации перевозок узнали в столице. Меня вызвали в Москву.

Во время войны, когда каждый вагон был так дорог, в Наркомате путей сообщения создали специальный отдел по внедрению маршрутизации перевозок. Этот отдел было поручено возглавить мне.

Теперь благодаря введению ступенчатой маршрутизации страна может ежедневно грузить лишних десятки поездов.

Осенью 1943 года Михаил Иванович Калинин вручил мне золотую медаль Героя Социалистического Труда и орден Ленина.

В том жо году, когда поезд мчал в Москву Василия Тимофеевича Осипова, другой поезд уносил из Алма-Аты молодого казахского врача Камиллу Утигенову в' горы Южного Казахстана. Там, в больнице рудника Ачи-Сай, молодая практикантка приняла на руки первых новорождённых.

— Для «настоящего» врача, — рассказывает Камилла Досовна, — я, очевидно, казалась слишком молодой — мне тогда исполнилось только 22 года. Однак'о своей работой я старалась доказать, что молодая девушка, когда она вооружена медицинскими знаниями, — настоящий врач. И, кажется, на руднике Ачи-Сай скоро в этом убедились. Во всяком случае, ко мне на приём с каждым днём при-

ходило всё больше и больше больных. А затем мне предложили стать ассистентом Казахского медицинского института. И снова дорога, снова стены учебного заведения.

Наш институт почти ежегодно отправлял в отдалённые районы республики экспедиции с лечебно-профилактическими и санитарно-просаетительными целями. Одна такая экспедиция направилась в Гурьевскую область. По пустыне приходилось двигаться на машинах, лошадях, иногда на верблюдах. Покачиваясь на спине лошади или верблюда, я думала о том, что, пожалуй, накопила уже столько материала, что его может хватит!) и на диссертацию.

В 1945 году я приехала в Москву и покинула столицу уже кандидатом медицинских наук. В своём институте я стала вести, помимо научной, ещё и педагогическую работу: меня утвердили в звании доцента. А затем наш институт направил меня в научно-творческую командировку—в докторантуру Академии медицинских наук СССР.

Так путь, начатый мною на далёком руднике Ачи-Сай, привёл меня в Москву — в научный центр нашей страны. Сейчас я работаю над докторской диссертацией, принимая одновременно участие в работе Казахского медицинского института. Хочу вернуться в Казахстан доктором медицинских наук.

В 1940 году на перрон Северного вокзала столицы сошла большая группа артистов. Через несколько дней коллектив Новосибирского театра юного зрителя принял участие во всесоюзном смотре детских театров. Театр показывал спектакль «Как закалялась сталь», в главной роли — Павла Корчагина — выступал молодой артист Василий Макаров.

— Мне кажется, что ни одно из моих созданий не удалось лучше и не было мне ближе, чем Павел Корчагин. Я играл Тиля Уленшпигеля, Ромео, ипрал роль Ивана Грозного в пьесе А. Толстого «Орёл и орлица», но образ, созданный Николаем Островским, — самый любимый. Эта роль принесла мне первый успех и за пределами Новосибирска: в 1940 году в Москве наш спектакль «Как закалялась сталь» и моя работа получили высокую оценку.

И до и особенно после всесоюзного смотра нашими новыми постановками живо интересовались, о них писали. В 1945 году мои скромные творческие достижения были высоко оценены правительством, присвоившим мне, молодому тюзовскому актёру, звание заслуженного артиста РСФСР. Осенью прошлого года я получил приглашение вступить в труппу Московского Художественного театра. Скажу откровенно, что для молодого, тем более «периферийного» актёра всё это находилось уже где-то за пределами мечтаний...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.