Разрыв

- А мы чего ж... Мы сейчас...

Рабочие один за другим попрыгали в котловая, разбрызгивая воду.

- Вы ушли бы, - сказал бородатый, стараясь не смотреть на Аню. - Чего зря мокнуть? Чай и ботики - то у вас протекают.

Рабочий помог ей выбраться из котлована и взялся за лопату.

На участке к ней сразу же пристали грабари, требуя овса, которого не давал завхоз. После того как она достала овес, ее вызвали на техническое совещание. Оттуда Аня отправилась к бетонщикам. Здесь к ней неожиданно подошел бородатый землекоп. Его бригада, занятая откачиванием воды, поздно пошла обедать, и обедов им не дали.

- Это что же такое? - говорил он. - Мы, можно сказать, спасли котловая, а он, муженек твой, нам обедать не дает. Закрыл столовую - да и все. А нас сорок человек, и все голодные.

Они вместе пошли в столовую. У закрытых дверей ее толпились мокрые рабочие.

- Да вы, Анна Антоновна, раскатайте его как следует! - кричали они Ане. - Не смотрите на то, что он ваш благоверный! Мыслимое ли дело - людей голодом морить?

Она взбежала на широкое крыльцо столовой, еще не зная, как будет говорить с мужем, и столкнулась с ним у дверей. Он выходил, надевая на ходу пальто.

- Ты что же это? - сказала она, чувствуя, как кровь медленно заливает ей щеки и уши. - Ты что же это?

Аня замолчала, увидев, как у мужа внезапно изменилось лицо, глаза его испуганно забегали, оглядывая молчаливую толпу рабочих и ее, стоящую на верхней ступеньке лестницы. Машинально она шагнула вперед, а он, почувствовав угрозу, невольно отшатнулся назад, тщетно стараясь попасть рукой в рукав пальто.

- Я ничего, Анечка... ничего, - бормотал он, стараясь не встретиться с ней взглядом.

- Ты что же это («Вот сейчас разревусь», - подумала она) сорок человек оставил голодными, а сам уходишь?!...

- Да я... Да я... - он судорожно вздохнул и провел рукой по вспотевшему лбу.

- Сейчас же накорми их! - уже почти закричала она, чувствуя, что если еще хоть мгновенье останется с ним, то выговорит все, что у нее на душе.

- Хорошо, сейчас же... сию минуту... - пятясь задом к двери, почти прошептал он и, уже не стараясь надеть пальто, волочившееся по полу, быстро нырнул в дверь.

- Вот так женушка! - грохотали рабочие, увлекая ее в раскрытые двери столовой. - Как она его раскатала, а? Нагнала страха на муженька. Он, небось, у тебя дома - то на четвереньках ходит?

- Да он уже не муж мне, - безразлично произнесла она, садясь на пододвинутый ей стул.

Было совсем темно, когда она, усталая и физически разбитая, добралась домой... Раздевшись и утонув в мягкой постели, она погасила свет и, закрыв глаза, попробовала представить себе, как теперь будет жить одна. Но ей это не удалось. Перед глазами замелькали быстро вскидывающиеся лопаты, промелькнуло улыбающееся лицо бригадира, а потом проплыл, покачиваясь, словно на волнах, котлован.

Почувствовав, что ее немного знобит, она плотнее закуталась в одеяло и с неудовольствием подумала, что, наверное, простудилась, разгуливая весь вечер в мокрой обуви.