В этом маленьком, тщедушном человеке с длинной, гусиной шейкой и красными больными глазами было столько дьявольской самоуверенности, что мы только руками разводили: откуда это у него?

А он, не обращая на нас никакого внимания, упорно гнул свою линию.

Каждый вечер повторялось одно и то же.

Он (его звали Степан Серафимов) приходил домой, в общежитие, раньше всех. Не умываясь, прямо в ботинках и штанах, на которых пыли хватило бы на целую батарею пылесосов, он ложился на чужую кровать, брал чужую газету и, аппетитно жуя чужой бутерброд, наслаждался покоем за чужой счет.

Тут же, рядом, стояла его собственная кровать. Стипендии мы все получали одинаковые, так что купить себе колбасы на ужин Степан мог бы и сам. И газета у него была своя, но, должно быть, ему органически претило пользоваться собственными вещами.

Являлись мы, и начиналась ежедневная баталия. Обычно ее открывал Саша Климов:

- Степан, как тебе не стыдно! Ты опять сожрал мою колбасу!

- Что значит «твоя»? В условиях общежития нет этих мещанских «твоя», «моя»!... Лежала на столике обобществленная колбаса, я подошел и съел.

- Какая же она обобществленная, когда она краковская и на мои собственные денежки купленная?

- Не горюй: завтра я куплю - ты съешь.

- Не купишь ты завтра, Степан. И послезавтра не купишь. И послепослезавтра тоже не купишь - я тебя знаю. Свинья ты, Степан, необобществленная! Ребята, я в «Гастроном»...

Голодный Саша уходил, и тогда в бой вступал тихий Женя Кулик.

- Степан, я тебя уже много раз просил: не ложись на мою кровать.

- Здравствуйте! И этот туда же! Кровати ему казенной жалко! А ты ложись на мою - слова тебе не скажу.

- Зачем же мне на твою кровать ложиться? - дипломатически говорил Женя Кулик. - Проще тебе самому лечь на нее.

- Отвяжись, Женька! На какую кровать лег, на такую и лег! Советую тебе подавлять инстинкты собственника: они не доведут тебя до добра.

Тут вступались мы с Петей Панасовым, и через десять минут Степан уже сидел, поджав ноги в грязных ботинках, на кровати Жени Кулика и, потрясая чужой подушкой, гремел:

- Мне душно с вами, мещане! В каждом из вас сидит мелкий буржуа и гнусный собственник. Надоели мне эти гнусненькие «моя колбаса», «мое одеяло»!

Нужно было принять какие - то меры.

Однажды Саша Климов привел к нам высокого плечистого детину - химика второго курса Васю Караваева. Химик сказал; что хорошо знает Серафимова и берется наставить его на путь праведный.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.