Октябрь в Улагане

Марк Эгарт| опубликовано в номере №174-175, декабрь 1930
  • В закладки
  • Вставить в блог

- У Авдотьи Ивановны жарят мясо и просили подождать два часа.

Авдотья Ивановна - жена завпочтой, та самая, которая любит петь под гитару. Сам завпочтой уже поужинал.

- Скотину порезали, а у самого мясо жарят, - шепчет заготовитель в фуражке товарищу и качает головой.

Малышев оглядывает «зрительный зал» и, посоветовавшись с Папаковым, решает начать.

Опять гудит динамка, вспыхивает голубоватый свет и на пестром экране появляется надпись: «Октябрь, часть вторая».

Первая часть шла вчера. Старые, истрепанные по всем экранам российским и сибирским кадры медленно ползут перед улаганскими зрителями. Медленно расходятся тяжелые мосты на Неве, собираются тревожные толпы, шевелятся пулеметы на крышах.

Ден усердно крутит динамку; слышно, как он пыхтит внизу. Темно. Сквозь открытые двери на экран заглядывают звезды. Дождь перестал.

- Большие дома, крепкие, - слышен опять голос заготовителя в высокой фуражке.

- А у нас печку поставить не умеют, - отзывается кто - то. Завпочтой сердито шипит, и голоса умолкают.

Вздрагивают граненые рыльца пулеметов, падают в сторону пустые ленты. Толпы на площадях рассыпаются, падают, ползут по тротуарам, оставляя кровавые следы. Вот человек бежит и вдруг подпрыгнул и опрокинулся; девушка в белой кофточке ползет по земле, волоча простреленную ногу; обезумевшие от ужаса люди ломятся, стучатся в запертые ворота, калитки, лезут через заборы - июльские дни.

Что - то случилось опять с проекционным фонарем. Папаков громким шепотом приказывает Дену продолжать крутить динамку, опять зажигается лампа и начинается осмотр.

Зрители окружают со всех сторон «кино - машинерию», заглядывают на светящийся диск, щупают баббины и помогают советами.

Товарищ Тадышев всего две недели в Улагане. Сюда его назначили председателем аймакисполкома из Уланы, после того как весь руководящий состав аймака кроме Таштемирова был снят за перегибы во время «большой» коллективизации. Работу ему и секретарю райкома приходится начинать наново. Поочередно они объезжают аймак, распутывают тот клубок, который навертели перегибщики. Трудная работа - исправлять ошибки, пробивать стену недоверия, озлобления, запуганности.

Полдня у Тадышева уходит на разбор дел о неправильно реквизированном зимой имуществе. Ему приходится быть и судьей, и представителем колхозсоюза, и фининспектором, инструктором по строительству, и всем, чем потребуется. Комната для приезжих никогда не пустует.

Вот сегодня утром приехала женщина из дальнего урочища, из - под Чибита. Кто - то ее направил в Улаган. Два дня она ехала, держа одной рукой грудного ребенка, а другой повод. Председатель видел, как она привязала лошадь у коновязи и, не останавливаясь, направилась в аймак. Женщину звали Темей Талытекова; она была молода, румяна и очень грязна. Подойдя к столу председателя, она заявила, что приехала за своей коровой.

Зимой ее мужа арестовали за то, что он не хотел идти в колхоз, и забрали единственную корову. Муж сидел в Кош - Агаче, недавно его выпустили, но он лежит больной. Он сказал, что есть закон, чтобы возвращать назад скот. Теней приехала за своей коровой, она может показать приметы. Темей говорит и укачивает рукой ребенка. Тов. Тадышев выслушивает ее рассказ и начинает расспрашивать. Оказывается, что урочище относится к Чибиту. Он объясняет женщине, что она поехала не туда, куда нужно, ей нужно в Чибит. Темей отрицательно качает головой. Нет, ей нужна корова, у коровы два пятна на спине, она совсем черная.

- Хорошо, но ведь ты кош - агаченского аймака, а здесь Улаган, - возражает председатель.

Женщина трясет головой; ее блестящие глаза с детским любопытством оглядывают столы, плакаты, чернильницу; эти глаза становятся жалобными; женщина показывает на ребенка и продолжает настаивать: отдай корову.

Председатель тоже молод, он теряет терпение и громко зовет секретаря Малышева. Малышев начинает объяснение сызнова. Он чертит на стене карандашом линию и показывает, где Чибит и где Улаган. Малышев нагибается близко к женщине и тычет карандашом на юг: «ошибку сделала, назад ехать надо».

Женщина стоит на своем. На шум приходит «наркомпрос» Таштемиров.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Разговор с американцем

Из книги о Бессарабской коммуне