14 мая 1862 г. на московском почтамте было задержано 4 пакета, отправленных из Петербурга на имя разных лиц в Харьков, Нежив и на станцию Ольховый Рог.

20 мая московский обер-полицмейстер Крейц донес генерал - губернатору, что «с 18 числа этого месяца неизвестные лица начали разбрасывать на бульварах и у подъездов домов возмутительного социального содержания воззвание под заглавием «Молодая Россия».

17 мая министр народного просвещения Головнин представил в Ш отделение полученный им по городской почте «экземпляр воззвания, в котором не знаешь, чему больше удивляться: преступности или безумию».

18 мая один московский дьякон нашел близ кремлевского сада и принес митрополиту Филарету «страшную бумагу», «в которой проповедуются безбожие, мятеж и кровопролитие».

В то же время и петербургский митрополит Исидор не был обойден вниманием; на полученном им экземпляре к тому же красовалась надпись: «Господин Исидор! Отслужи панихиду по Романовым, не повесим; а впрочем - черт с тобой!»

«Молодая Россия» быстро и энергично распространялась в Москве, Петербурге и провинции. Кровожадное содержание ее, таинственная подпись под нею - «Центральный революционный комитет», неуловимость ее авторов и полная неосведомленность о силах противника вызывали большое смятение в правительстве. Но «Молодая Россия» взволновала не только правительство и реакционеров, но и либеральную часть общества. Впечатление от прокламации усилилось разразившимися в то время в Петербурге пожарами, которые все приписывали тому же Центральному революционному комитету. Естественно, что и обещание авторов прокламации «не испугаться», если «для ниспровержения современного порядка придется пролить втрое больше крови, чем пролито якобинцами в 90 - х годах», и грубый призыв воззвания «В топоры!», и девиз «Кто против нас, тот наш враг!» - все это не могло не ужаснуть не только царя и его слуг, но и либералов и в известной части радикальную интеллигенцию. Пожары же заставили дрожать либералов и за собственную жизнь и имущество.

Правительство конечно постаралось и сумело использовать панику, охватившую во время пожаров общество, для того, чтобы провести в жизнь ряд репрессивных мер, открыто становясь на путь реакции.

Вот почему, между прочим, авторы «Молодой России» нашли себе строгих судей даже в революционной среде. Герцен считал издание этой прокламации легкомыслием и мальчишеством, Бакунин же думал, что небольшая кучка «головорезов - смельчаков» только спугнула врагов; но не сделала им в сущности никакого вреда.

Кто же были эти «смельчаки - головорезы», до смерти напугавшие царя и вызвавшие волнение во всех политических группировках того времени, смельчаки так и оставшиеся неразысканными царским правосудием?

Царские жандармы были бы конечно очень удивлены, если бы им сказали, что Центральный революционный комитет находится в их власти, что авторы этой прокламации - студенты - сидят в Тверском частном доме в Москве, уже осужденные на разные сроки по делу о первой вольной типографии; бессрочная каторга и, может быть, Шлиссельбург были бы обеспечены этим смельчакам, если бы нашелся в их среде предатель, если бы царская охранка допыталась, кто автор «страшной бумаги».

Только в 1923 г. исследователь революционного движения 60 - х годов М. Лемхе опубликовал документ, устанавливающий бесспорно авторство «Молодой России». Документ этот - письмо П. Г. Зайчневского, организовавшего в начале 60 - х годов революционный кружок и затем судившегося по делу нелегального издательства и вольной типографии. Письмо это писано в 1889 г. на имя некоего «Андрея Михайловича»:

«... На ваш ряд вопросов не могу отвечать, как бы требовалось, по пунктам, потому что кое - что забыл, а кое - чего как - то и не представляю себе. «Молодую Россию» писали я и мои товарищи по заключению. Припомнить долю участия каждого не берусь - написал аз многогрешный, прочел, выправили общими силами, прогладили и отправили для печатания через часового. Солдатик этот потом несколько раз встречался мне в Орле и только тогда узнал я его имя: Матвей Сидорович Стрелков - вот имя нашего почтальона, вызвавшегося дать ход нашему произведению. Знали ли мы тогда современную европейскую социалистическую литературу? Кое - что читали, кое - что слышали, но ничего основательно усвоено не было.

Одно могу сказать определенно: марксятину еще не читали, а «Манифеста» не видали до 1884 г., когда я узрел его впервые в русском издании.

Кто и зачем включил гонение брака и семьи - вопрос трудный. Сколько ни думаю, сколько ни ворошу в своей памяти, не могу точно ответить, несмотря на ваши усиленные просьбы «напрячь все свои силы». Кажется сейчас, спустя почти тридцать лет, что эта мысль была подана поэтом Гольд - Миллером», а нам понравилась, как излишняя порция пороха, которого искали тогда и хотели нагромоздить столько, чтобы всем либеральным и реакционным чертям стало тошно. Хотелось наконец сказать ту правду, которую кто боялся, кто не мог, а кто и не хотел выкрикнуть. Фальшивили, врали, ожидали блага сверху - так было противно, так было гнусно, что если бы не мы, так за нами то же самое сделали другие».

В 5 - й, 6 - й и 7 - й книжках «Каторги и ссылки» за этот год напечатаны статьи Б. Козьмина, объединяющие все известные до сих пор материалы о кружке Зайчневского и Аргиропуло и о «Молодой России». Попутно тов. Козьмин рассматривает очень интересный и спорный вопрос о принадлежности кружку Зайчневского известной прокламации «Предостережение», рукопись которой была найдена при обыске в Петербурге в июне 1862 г. у студента Баллода, организатора «карманной типографии».

Прокламация эта имела целью оградить революционеров от возведенного на них обвинения в том, что они «жгут Петербург», и пыталась смягчить впечатление, произведенное в обществе якобинской «Молодой Россией» и зловещими пожарами.

Версия о принадлежности «Предостережения» авторам «Молодой России» исходила очевидно из следующих данных. Во - первых, из показаний Баллода, который заявил, что рукопись «Предостережение» была ему передана для напечатания неизвестными лицами, которые отрекомендовались членами Центрального революционного комитета и авторами «Молодой России». Показание это явно вымышлено Баллодом с целью ввести в заблуждение III отделение. Авторы «Молодой России» сидели в это время, как мы знаем, под арестом.

Во - вторых, появление «Предостережения» связывалось с якобы отрицательным отношением к «Молодой России» Чернышевского. Прямых высказываний Чернышевского по этому поводу нет, но есть указание в мемуарной литературе, что Чернышевский прислал в Москву видного революционного деятеля той эпохи и одного из основателей общества «Земля и воля». А. А. Слепцова, уговорить комитет сгладить как - нибудь крайне неблагоприятное впечатление, произведенное «Молодой Россией». Увенчалась ли миссия Слепцова успехом или нет неизвестно, но эти «улики» дали основание Ломке, а за ним и другим историкам (например Ю. Стеклову) приписать «Предостережение» перу Зайчневского и его товарищей.

Тов. Козьмин очень тщательно и серьезно разобрал все основания для такого предположения и путем сопоставления целого ряда мемуарных данных, и в особенности содержания обоих прокламаций, пришел к бесспорному заключению о непричастности Зайчневского к написанию «Предостережения».

«... Помимо пророческого предвещания формы будущего переворота и его цели, прокламация любопытна еще тем, что она также правильно предугадывает и многие отдельные меры РСФСР... Вообще «Молодая Россия» во многом является замечательным пророчеством...» (Покровский «Русская история в самом сжатом очерке», части 1 и 2 - я, изд. 1921 г., стр. 202).

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.