Первые мотки

В прядильной машине № 5 за полчаса до пробного пуска были обнаружены шурупы. У вредителей был расчет вывести машину из строя. Но вредители просчитались. Они не учли, что у машин работают хозяева, они не учли внимательности слесаря Жолудева. Вредительство было обнаружено.

Секретарь комсомольской ячейки Семилетенко терпеливо ждал. Худощавый, с непокорными, торчащими в стороны волосами, в поношенной парусиновой толстовке, комсомолец - начальник строительства Воробьев разговаривал с двумя немецкими инженерами.

Соседство заграничного коверкота, полированных лысин, потрясающей солидности, роговых очков с поношенной скромной толстовкой выглядело несколько странно: о чем, казалось, могли говорить эти совершенно разные люди!

Семилетенко ждал.

Немцы ушли. У Воробьева остался главный инженер. Почти сразу же подошли трое, возбужденно спорящие о куске драгоценного на строительстве олова. Наконец, ушли все. Уборщица принесла чай.

- Есть предложение, - сказал Семилетенко.

- Какое?

- На нескольких заводах комсомольские коллективы в помощь директорам и управляющим выделяют бригады. Выделим и мы. Дадим лучших - будут они в твоем распоряжении. Все задания и поручения будешь давать через бригадира. Обсудим это дело на собрании.

- Согласен!

Сидели на верстаках, у подножья недавно установленных станков, на ящиках с импортным оборудованием - комсомольское собрание шло в слесарно-механическом цехе. Каждую кандидатуру обсуждали отдельно.

Выбрали пять лучших.

На постройке было много разговоров о крышах. Поздно осенью начали покрывать рубероидом крыши. В спешке, по - головотяпскому недосмотру, сделали это плохо. И зимой, в оттепели, а особенно весной потекли крыши; пошла вода на драгоценное заграничное оборудование. Пользуясь солнечными днями, теперь торопились с ремонтом крыш. Нужен был на крышах свой хозяйский глаз.

На строительстве не хватает цементу - каждая бочка его на учете. Необходимо экономить, отставлять во вторую очередь неважные постройки, заменять цемент другими материалами.

Бригада следила и за крышами, и за цементом. Это были ее первые задания, первая помощь Воробьеву.

Город грязен и стар. В городе пыльные улицы, две облупленных церкви, нелепая и ненужная каменная арка, деревянный мост через Днепр, базар.

Старые грязные дома точно заплатами облеплены вывесками: «Портной», «Часовых дел мастер», опять «Портной», «Жестяник», «Скорняк», снова «Часовых дел мастер» - в городе, кажется, на каждый старый будильник приходится два мастера. Каждая вывеска - это вопль нищеты, вопль возмущения «чертой оседлости», полицейским произволом прошлого. Многие вывески сейчас уже - история. «Парижский портной Мовшозич» никогда не видел Парижа. Но что поделать,если нечего есть? И Мовшович прибегал к этой наивной уловке в надежде получить «солидного заказчика».

Трактор времени перепашет эти пыльные улицы с грязными, пестрыми от вывесок, домами. Город торговцев, жалкой кустарщины, обывателей должен умереть.

Фабрика от города в четырех километрах. Есть несколько тучных, страдающих одышкой автобусов. В июне перевозка рабочих из города на постройку обошлась фабрике в 2 590 рублей. В июле истрачено 3120 рублей.

А как подсчитать стоимость времени, которое бесполезно тратится на ожидание?

... В стороне от фабрики, на самом берегу Днепра, старый монастырь Буйничи. От монахов остались кирпичная стена с большими воротами, две церкви, полуразрушенный свечной завод, несколько домов, сад. От более поздних хозяев, которые часто сменялись, осталась разруха, грязь, клопы.