Листовки

И в словах его прозвучала глубокая, до сердца дошедшая обида. Он ничего больше не сказал и сел, протирая очки потными пальцами, отчего стекла еще больше туманились.

- А что же, если маляры брак заметят!... Учить вас не могут, что ли?.. Подумаешь, литейщики - бояре! - бросил из угла все тот же маленький и рябой.

Приглядевшись к нему, Шурка заметил, что рубашка его измарана зеленой и желтой красками.

- Товарищи! - неожиданно тонким голосом начал грузный мастер Марков и, прокашлявшись, продолжал обычным, слегка надтреснутым волжским говором: - Товарищи! я только что из Ратайска приехал. Трамваи там стали, товарищи! Частей мы не даем. Плохие части даем. Программы не выполняем! Врак выше нормы! Товарищи, вопрос серьезный! Трамваи стоят, по нашей вине стоят, товарищи! Надо пустить ратайские трамваи!

- Извозчиком, небось, прибыл! - опять сострил рябой, но на него тут же возмущенно цыкнули, и он сразу увял.

Цеховой инженер Штейн, молодой практикант, стажирующий на заводе, волнуясь и чрезмерно по - молодому горячась, доказывал собранию причины брака фасонного литья.

И вокруг него, и в президиуме, и на скамьях сосредоточенно слушали, и многие, сжимая черными, негнущимися пальцами огрызки карандаша, записывали в записных книжках, на обрывках газет, на крышках папиросных коробок свои соображения, свои тезисы для того, чтобы выступить по вопросу, затронутому инженером Штейном, о кровном и неотложном деле, как уничтожить брак, как скорее пустить трамваи в Ратайске.

У самой проходной Шурку окликнули.

Из тьмы заводского двора выросла плотная фигура Пенькове.

- Товарищ Бойцов! Еле догнал тебя. Порученьице у меня к тебе, - непривычно быстро, беи всегдашней степенности начал Пеньков. - Вот, видишь ли, - вынул он из - под полы пиджака сверток. - Мне никак сегодня в юрод не выбраться. Передай это завтра утречком рано Игнатову или Рябицеву. Только незаметно!... Понимаешь! - и для подкрепления своих слов он быстро добавил:

- Нейштадт очень просил. Он уехал в Москву с Вольновым. А другого верного человека, кроме тебя, нет. Ты уж передай, товарищ Бойцов! Дело неотложное!...

Липкий холодный пот сразу выступил на всем теле и, казалось, даже струйками пополз по спине.

«Это же листовки... Эхо же...»

К проходной кто - то подходил. Пеньков быстро кивнул головой и так же стремительно, как появился, исчез во тьме, оставив сверток в руках Шурки.

Бойцов растерянно стоял у проходной, сжимая сверток. Кто - то прошел мимо, бросил на Бойцова безразличный взгляд, и исчез в проходной. Гулко стукнула дверь.

Шурка понял, что случилось что - то непоправимое. У него в руках листовки; Это совершенно несомненно. Он распространитель оппозиционных листовок. Но это же невозможно. Это же ошибка. Это же глупая ошибка.

Он кинулся во тьму за Пеньковым.

- Никита Иваныч! - закричал он безнадежно, и сразу запнулся: что он делает! Кричит ночью на заводе, с троцкистскими листовками в руке!

Но ведь надо что - нибудь делать и он продолжал бежать вперед, надеясь, что Никита Иваныч где - нибудь здесь близко, что сейчас он найдет его, он вернет ему эти листовки, он скажет, что произошла нелепая ошибка.

Ему показалось, что тень мелькнула у дверей паровозной оборки. Он рванулся туда, зацепился за проволоку и растянулся на земле, больно ударившись коленом.