Жужжит примус, как надоедливая осенняя муха. Булькает в кастрюле суп, по всей квартире разносится аромат капусты. На окне (там похолодней) - кусок мяса, бутылка молока и масло в чашке с отбитой ручкой. На столе - нечищеная картошка и книга «Экономическая политика советской власти». В книге прочитана всего одна страница - в руках кухонный нож.
- П - ш - ш - ш... - кипящий суп выплеснулся из - под крышки, и голубая коронка примуса погасла. Летит в сторону нож и книга, заново разжигается примус, и внимание делится уже на три части - между примусом, картошкой и «Экономполитикой».
В результате: суп выкипает, картошка вычищена только наполовину, порезан палец, а прочитанная страница никак не укладывается в голове.
Потом приходит муж и продолжение следует:
- Опять нет обеда? Да что это за жизнь проклятая, весь день мотаешься, придешь усталый, голодный, как пес, а дома тоже отдыха нет. Каторга, а не существование.
- Но я тоже была на работе...
- На работе! А когда с завода ушла? Да я после работы два доклада успел сделать, а ты даже суп не сварила.
- Мне нужно было к завтрашнему занятию подготовиться...
- Важное дело - твои занятия. Я не для того женился, чтобы по столовкам бегать. Можешь и не ходить на занятия.
На другой день нужно незаметно уйти из мастерской для того, чтобы не остановил агитпроп цеха или секретарь кружка. Пока муж «приобщается к политическим наукам» - надо забежать на рынок, купить продукты, убрать комнату и приготовить обед. Вечером мир и тишина. Муж с жадностью проглатывает суп, хвалит кулинарные способности своей подруги, а потом, в знак особого благоволения, идет с ней в кино.
Через некоторое время ее вызывают на бюро.
- Ты пропускаешь занятия кружка.
- Но я не успеваю, - я должна вести хозяйство.
- Это не отговорка, муж может и в столовой пообедать.
Если ячейка сумеет повлиять на мужа, разъяснить ему, что комсомолка - жена не должна из - за кухни отрываться от работы, сможет убедить его в том, что позор комсомольцу быть помехой желанию жены учиться и работать, то все кончается благополучно. После работы оба бегут в столовку, и оба имеют возможность участвовать в общественной жизни. Но так бывает довольно редко.
Чаще ячейка ограничивается выговором или предупреждением комсомолке. Второй виновник отрыва - муж - остается в стороне и продолжает требовать домашнего уюта.
Результат - кимовский значок очень скоро втыкается в подушку для булавок, ухват торжествует победу.
Своей победе ухват в достаточной мере бывает обязан плохо поставленному общественному питанию. Если столовка далеко от завода, если обед в ней дорог и невкусен, а для того, чтобы получить его нужно час ждать своей очереди - победа ухвата обеспечена. Плохая столовка - главный союзник примуса и кухни. Плохая столовка часто решает борьбу ухвата и ячейки.
Но если в больших промышленных городах вопрос этот кое - как разрешается, то в провинции дело обстоит много хуже.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Речь общественного обвинителя Т. Ярцева по делу Деева