– Ты друг его, посматривай за ним. Он ведь любит иногда выпить. И передай ему, что серебряные пуговицы от его дэли лежат в моей коробочке для иголок и ниток, а то он что угодно может пришить.
Хлопоты с бензином и запчастями отняли у Гонгора много времени, и он возвратился только через два дня. Дамба сгорал от злости, ожидая друга. Заметив еще далекое облако пыли, он решил вскипятить чай, но когда поднял крышку печки, на него подуло мелкой золой, и он вышел из юрты.
«Так тебе и надо», – подумал он.
Дамба посмотрел в бинокль и увидел бегущих по степи черную кобылицу и жеребенка.
«Ты очень мало думал о ней, о семье, ты пропадал целыми днями среди гор и лошадей и редко заглядывал в юрту, которая для нее стала похожа на остывшую печь. Не поторопился ли ты, хорошо ли ты сделал, прогнав ее? » – говорил он сам себе.
Подъехал Гонгор, застлав пылью и дымом небо. Он заговорил сразу, без приветствий:
– В какое положение ты меня поставил? Мне едва не брызнули в лицо горячим чаем. – Глаза его блестели так, что Дамба не выдержал:
– Отец бранится?
– Если бы он был дома, то разбил бы мне кнутом голову. Я уцелел только потому, что у женщин душа мягкая. А у тебя уже пауки завелись, хорошо живешь, – сказал Гонгор.
Дамба сидел согнувшись и молчал.
– Неуютно как-то, – наконец проговорил он.
– Говорят, когда хозяин уходит пасти овец, затухает огонь в очаге. Я тебе не раз твердил об этом. И сейчас говорю. – И Гонгор посмотрел на маленькое, с верблюжий вьюк, облако, зацепившееся за вершину далекой горы.
Солнце палило. Над долиной белым туманом поднималась утренняя роса. Звонко заржала черная кобылица. По другому берегу реки шли на водопой кони. Увидев родной табун, черная кобылица, увлекая за собой жеребенка, поскакала к лошадям. Дамба закурил трубку и, вяло пуская дым, подумал с надеждой: «Может, вернется Дэнсмаа?»
Вдруг Гонгор вскочил, как будто сел на горячий пепел, и, отряхивая подол, сказал:
– Дэнсмаа просила передать, что в коробке для ниток и иголок лежат серебряные пуговицы. Попросила тебя пришить их к своему дэли. Послушайся ее хоть на этот раз.
Дамба вдруг вспомнил, что жена его уехала, даже не взяв ту маленькую коробку для ниток. Гонгор осмотрел свой трактор и, пнув стершиеся рубчатые скаты, сказал:
– Прощай, теперь я узнал, каков ты. Из-за пустяка прогнать человека... У этой женщины была мечта, вины ее тут нет. Я уверен, ты не найдешь другой такой женщины.
Гонгор сел в кабину. Дамба стоял, молча держась за ручку железной дверцы трактора.
– Да, у человека бывают несбыточные желания. А я этого не понимал... – Дамба запнулся и, отводя взгляд от Гонгора, тихо проговорил: – Ты поезжай со мной, а?
– Куда? Тебе вон в юрте убрать бы, а не шляться попусту.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Два рассказа
Монгольский революционный союз молодежи накануне своего XVII съезда.