...Я рассказал, как незаинтересованно или формально мы относились к чужому опыту. Но есть же и у нас на заводе передовые рабочие, бригады, участки! Напомню, что товарищи из Бугульмы нашли немало ценного опыта для себя. Ну, а сами как его распространяем? Трудно ответить на этот вопрос.

Убежден, что большие возможности скрыты в организации соревнования. Формально в соревновании на заводе участвовали все комсомольско-молодежные коллективы. Но никакого обмена опытом, гласности, сравнимости результатов не было. Мы просто подавали в комитет комсомола сводки с показателями, зачастую взятыми «с потолка», и в конце года узнавали, кто победил (при этом бригада-победительница не поощрялась ни морально, ни материально). И все. Большинство комсомольцев даже не знали, сколько бригад участвует в соревновании, никогда не встречались со своими соперниками. Единственное, в чем мы преуспевали, – это в оформлении доски показателей с «липовыми» процентами.

О сравнимости результатов нечего и говорить. Да и что сравнивать, если в цифры квартальных сводок никто не вникал. Заняла бригада первое место, а за счет чего – неизвестно. А раз нет изучения, распространения и повторения передового опыта – нет и настоящего соревнования.

Есть такая хорошая форма передачи опыта, как конкурсы мастерства. Но и ее забыли. Лишь однажды за год провели конкурс токарей, соревновались ребята двух цехов. А по основным специальностям – сварщиков, котельщиков – конкурсов вообще не было. Хотя хороших сварщиков на заводе не хватает, мы, признаюсь, мало заботились о повышении их квалификации.

...Не могу не задумываться: почему производственная и комсомольская работа дошла до такого состояния, почему мы сумели будто глухой стеной отгородиться от всего нового, передового? Не могу не спрашивать и самого себя: а что ты сам сделал – как инженер, как комсорг?

Хорошо помню первые дни, месяцы работы на заводе. Реальная производственная жизнь отличалась от прежних, институтских представлений, многое в ней мне не понравилось. Что конкретно – думаю, понятно. Стал предлагать что-то новое в организации труда, технологии изготовления продукции. Но мне отвечали: это не пойдет, это не так... Конечно, я еще многого не знал, не умел и сейчас сам понимаю наивность некоторых моих первых предложений. Но с каждым отказом, честно говоря, дух творчества остывал. И вот теперь я, как инженер, знаю гораздо больше, а энтузиазма, желания в корне все изменить стало меньше.

Винить нужно в первую очередь самого себя. Но теперь я понимаю, как не хватало мне опытного руководителя, наставника, который направлял бы мою работу в нужное русло, помогал осуществить предложения – ведь не все же они были наивными, – передавал свои практические навыки. То есть нужна целенаправленная работа с молодыми специалистами, нужно, чтобы руководители предприятий больше интересовались их жизнью, настроением, использовали их знания и способности на серьезные дела, а не только на решение сиюминутных производственных вопросов.

Рассказывают, что на многих заводах поступающим молодым специалистам сразу поручают конкретное дело – дают определенное творческое задание. Руководитель специалиста контролирует и направляет ход работы. Через год молодой инженер должен отчитаться о выполнении задания.

С нас тоже потребовали отчет после года работы. Но отчет о чем? Никакой творческой работы нам – мне и моим сверстникам – никто не поручал, не предлагал. Я писать отчет отказался, а кто-то, знаю, списывал друг у друга. Какое уж тут творчество...

Все взаимосвязано. За ежедневной текучкой, когда едва успеваешь решить бесчисленные мелкие вопросы, не остается и минуты времени на комсомольскую работу. Отсюда и застой в соревновании.

Новому секретарю комитета ВЛКСМ Олегу Скорнякову досталось тяжелое, запущенное «наследство». Трудно говорить об этом, но хочу, чтобы меня правильно поняли: движет мною не желание все и вся покритиковать, а беспокойство о завтрашнем дне завода. Ведь каким будет это завтра – зависит от нас.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.