История, которую поведали разгневанные женщины, действительно была неприятной. Человек десять школьников, главным образом те, которых называют «трудными», самовольно заняли подвальное помещение, в котором по Люсниой затее должен быть открыт штаб юных друзей милиции.
- Только вы одна к ним не приходите, - посоветовали посетительницы. - Возьмите с собой милиционера.
Заглянул Жорка. Выслушав рассказ, сказал:
- Сам разберусь. Тебе пока там нечего делать.
... Дверь скрипнула, но на Жорку внимания никто не обратил. Сквозь глухую завесу табачного дыма едва видны были лица ребят. В правом углу свалено с полдюжины пустых бутылок. На грязном полу - окурки. За столом четверо «режутся» в домино. Вокруг болельщики.
- Привет товарищам юдеэмовцам!
В комнате стало тихо. Старшие знали Жорку, когда он еще был «на свободе», младшие много слышали о нем. Пронесся слух, что Жорка после выхода из колонии «завязал» и уехал куда-то на Север «вкалывать».
- Верно, ребята, завязал. Ко мне теперь с грязными руками не подходи. Шофер третьего класса Затеев перед вами. Да вот еще успел...
Жорка полез в карман, достал свернутую вчетверо бумагу. Стоявшие ближе прочитали: «Свидетельство об окончании семи классов».
- Привет академику. - К столу от двери продвигался Глот. - Слышал об успехах твоих. Слышал, что с «мусорами» связался, стучишь на нас. Ты молодняк мне только не порть, не первый день ращу. А вы что уши развесили? С агитатором этим я сам побеседую. Наедине.
- Зачем же наедине? Подождите, ребята. Ты, Глот, сейчас про «мусоров» говорил... А помнишь, три года назад на очной ставке...
Очнулся Жорка - нет никого. Темнота. На ощупь добрался до двери. Боль в голове невыносимая. Едва хватило сил подняться по лестнице.
В одиннадцать вечера кто-то неуверенно постучал в комнату. Вошел один из «юдеэмовцев» - Эдик Сахаров.
- Ну, чего встал в дверях? Проходи, гостем будешь.
Тот нерешительно помялся, потом сел на стул.
- Ребята послали. Узнать, как ты... Мы тебя не трогали. Это все Глот. Кастетом.
- Знаю.
Разговор явно не клеился. Эдик ходил вокруг да около, пока вдруг не спросил в лоб:
- За что Глот тебя ударил?
- Интересуешься?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.