Тихо. Ни дуновения ветерка. Медленно, словно нехотя, опускается на землю снег. Так и хочется, воткнув палки рядом с лыжами, подставить варежку... Словно вернувшись в детство, в пору первых открытий, стоишь и рассматриваешь каждую снежинку, стараешься запомнить неповторимый узор.

Проходит день за днем, событий – хоть отбавляй, и иногда кажется, что вряд ли чему уже удивишься. Но вот всего полчаса езды на обыкновенном автобусе – и полное впечатление, что заасфальтированная и потому вроде бы совсем не зимняя Москва осталась где-то очень далеко. «Чародейкою-зимою околдован лес стоит». А тебя околдовывает лес. Обычный подмосковный лес. Конечно, каждый кулик хвалит свое болото. Это известно. Однако, где бы мне ни приходилось бывать – в самых

разных местах нашей страны и в разное время года, но всегда, приехав в Подмосковье, отмечаю: нет, пожалуй, красивей мест. Да и где еще увидишь такие сверкающие сугробы? Вокруг белая кипень. Деревья преобразились – объемнее, четче прорисовываются стволы берез и сосен, а про ели и говорить не приходится: на верхушках – невообразимые шапки, на ветвях развешаны гирлянды. А эту кто украсил красными шариками? Неужели прилетели снегири?

Сейчас не помню уж, где попалась мне сказка. В тайге в трескучий мороз сидел у костра охотник. Только ушел он в лес за валежником, как откуда ни возьмись – снегопад, и не стало костра, лишь с трудом пробивалась над ним тоненькая струйка дыма. Увидел это снегирь, подлетел и замахал крыльями над угасающим огнем. Много ли, мало ли прошло времени, но раздул он костер, спас человека, у которого не было больше спичек... С тех пор у снегиря от отблесков огня перышки на груди красные.

Может, и не такие они смелые, эти снегири, как сказка рассказывает, но то, что морозов они не боятся, – факт. Сколько раз, бывало, остановишься где-нибудь на опушке и думаешь: посидеть бы сейчас у русской печки в избе, а снегири облепят дерево и прыгают себе. Под стать снегирю и близкая его родственница – миниатюрная чечетка. Эти птицы с пунцовыми «шапочками» на головах прилетают- к нам в гости, в среднюю полосу России, как и снегири, с севера. У нас чечетки зимуют, здесь для них – теплые края. Вот и напевают они свою простенькую песенку: «Ч-ч-ч, чт, чт, ч-ч-ч». Уцепившись острыми коготками за тонкие ветви березы, чечетки покачиваются в воздухе, доставая из сережек крошечные семечки. А на снегу под деревом появляется бурый налет.

Зима щедра на снег. Разбрасывает она его огромными пригоршнями на поля, луга, леса и, словно шубою, прикрывает землю. Не будь снега, плохо пришлось бы многим лесным обитателям: в нем они ищут спасения от хищников, в ним прячутся от холода. Лютуют морозы, а под белым покрывалом толщиной в полметра может быть в шесть раз теплее, чем снаружи.

Натаскав на своих колючках сухих листьев, спят под пнями, в ямках и норках ежи. В дуплах головой вниз висят оставшиеся зимовать у нас летучие мыши. С наступлением холодов засыпает чистюля барсук и любимый герой сказок, былей и небылиц, а в действительности совсем не увалень и далеко не добродушный зверь – бурый медведь.

Зимнюю спячку животных описывали еще Аристотель и Плиний. Явление это поистине удивительное. Во время сна у четвероногих сильно понижается температура тела, они становятся холодными и на ощупь, дышат редко, причем с перерывами в несколько минут. Сердце тоже сокращается очень медленно.

Конечно, тем, кто спит, хорошо: ни забот, ни хлопот. А у остального зверья проблем хоть отбавляй. Но они с ними справляются. Чтобы не проваливаться в снегу, предусмотрительные зайцы, ласки и куницы «приобрели» снегоступы – лапы их стали густоопушенными. Великанам лосям подобное приобретение ни к чему, их выручают длинные ноги, правда, когда толщина снега достигает 70 сантиметров, они вынуждены менять место жительства.

Но проваливаются ноги или нет – ходить по снегу каждый день приходится: будь то вполне сносная погода или сильный мороз. И что интересно, самое, казалось бы, незащищенное место – кончики лап – почему-то у птиц и зверей не мерзнет. В чем дело? Секрет, как выяснилось, простой: температура их по сравнению с другими участками тела вообще достаточно низкая. С наступлением же зимы она совсем падает до нуля. Если бы этого не происходило, то теплые лапы погубили бы животных. Посидела бы птица на снегу, он подтаял бы, и, смотришь, примерзла бы бедная.

Странствуют звери и птицы по лесу, и на чистой снежной скатерти появляются причудливые узоры: следы их деятельности. Знатоки узнают по ним многое.

След мечется туда-сюда. На этих вырубках побывал горностай – кровожадный и ненасытный хищник. Он обследовал все пни и выворотни. А тут, ломая сухие прутья, пробирались ночью кабаны. Достигнув цели – дубняка, – они разошлись и, чавкая и сопя, принялись за кормежку. В молодом лесочке – небольшие углубления с пологими боками. Это волчьи лежки. Они обледенели, видны клочки примерзшей шерсти. Ну, а здесь, без сомнения, глодал кору заяц.

День клонится к концу. Сугробы порозовели, позади деревьев – узкие серые тени. Невдалеке, среди берез, виднеется поляна. Не ожидая никаких встреч – все просматривается, – вы продвигаетесь к ней, и вдруг снег на поляне «взрывается», и молниеносно, с шумом взмывают вверх большие черные птицы. Заподозрив неладное, покинули свои теплые «спальни» тетерева. В морозы, метели тетерева проводят в своих норах не только ночь, но и часть дня. А глухари остаются там даже трое-четверо суток. Если измерить толщину потолка в «спальнях», она окажется не больше 20 – 25 сантиметров. Такое расстояние от поверхности лесные куры выбирают неспроста. Растения, их корни и сама почва дышат и зимой, а снег, уплотненный в глубине, затрудняет выход углекислого газа вверх. Видимо, «зная» это, птицы и устраивают свои «спальни» неглубоко.

Полевки решают проблему с кислородом по-своему. В местах, заселенных этими зверьками, после нескольких солнечных дней можно обнаружить на снегу отверстия, окаймленные валиками из крупных кристаллов инея, – отдушины. Они идут вертикально вниз и действуют по принципу вытяжных труб, ведь температура на улице ниже, чем в приземном слое снега. Свои вентиляционные ходы полевки содержат образцово, постоянно следят за ними: прочищают их и удлиняют. Иногда, закончив работу, зверек выберется подышать свежим воздухом, а его, оказывается, уже поджидают. Желтоглазая болотная сова сидит обычно почти рядом с отдушиной. Что происходит дальше – догадаться не трудно, да и следы бесшумного охотника свидетельствуют о происшедшей трагедии: на них капли крови.

Полевками интересуются не только совы. Похожий на собачий, широкий и расплывчатый лисий след идет ровно, словно по протянутой нитке, чуть влево от нее, чуть вправо. Задние лапы точно попадают в следы передних, значит, рыжая красавица бежала мелкой рысцой. Вот она остановилась, раскопала снег, ничего не нашла и отправилась дальше.

Километрами могут тянуться лисьи следы, или «нарыски». Лисе трудно передвигаться по рыхлому снегу, поэтому она обходит поляны, пробираясь по густым ельникам. Если ей попадется дорога, лыжня либо тропинка, протоптанная другим зверем, она обязательно воспользуется ими.

Спешит, спешит лиса, ветер развевает ее пушистый огненный хвост. Голод, как известно, не тетка. Где же мышиный «город»? Кажется, нашла. Лиса усаживается поудобнее. Она способна уловить писк, раздавшийся от нее даже в 250 метрах. Но на сей раз он звучит ближе. Патрикеевна прыгает, быстро, быстро копает снег передними лапами, и опять мышиный «город» не досчитается одного своего обитателя. И снова тянется ниткой лисий след...

Сойке накормить себя проще. Вот возле старого дерева доказательства ее пребывания здесь: на снегу отпечатки кривоватых лап с плотно сжатыми пальцами да след, оставленный голубыми крыльями при взлете. Что привело сюда сойку? Все ясно. Тут она спрятала осенью желуди и теперь явилась за ними. Сойка – запасливая птица, она устраивает более двух с половиной тысяч «кладовых».

Пока сойки заготавливают впрок желуди, их северные сестры – кедровки – заняты аналогичной работой. На одном гектаре тайги и горной тундры Северного Урала эти птицы могут спрятать больше 30 тысяч кедровых орешков. Когда они понадобятся, птицы с лета садятся в месте, где находится «клад», и начинают раскопку снега. Бывает, что им приходится проделывать шахту длиной в полметра, но работа никогда не оказывается зряшной.

Что бобры – искусные строители, известно всем, но не меньшие способности они проявляют и как «хозяйственники». Бобры искусно прячут свои запасы – ветви деревьев, переплетенные хворостом, – под водой. А хорьки и куницы не боятся приберечь на черный день довольно скоропортящийся продукт – птичьи яйца. Белки же одни» только грибов высушивают иногда по полторы тысячи.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.