За трехзначным числом забитых мячей, которое через черточку стоит против фамилии Якубика в списке бомбардиров из Клуба Григория Федотова, просвечивает лик судьбы с чертами размытыми и странными, с переплетением обстоятельств горестных и счастливых, где футбол и жизнь в тугом узле.

Был в московском «Динамо» полузащитник Андрей Якубик. Свой, с Красной Пресни. Играл себе и играл, компании не портил, но и нельзя сказать, чтобы украшал. На трибунах к нему относились по-доброму, статью парень вышел, сильный, рослый, знали, что ударить по воротам может так, что и мяча в полете не увидишь, ждали этого удара залихватского не то чтобы с надеждой, как чего-то обязательного, а при случае вдруг прорвется. Забивал он изредка, но голы его нравились. Был честен в командной работе, себя не жалел, честен был и в манерах, подвохи и грубость ему не по нутру. Играл, а погоду не делал.

«Динамо» – команда с претензиями, другим неудачи, скромные места как с гуся вода, а ей не прощали, не могли примириться с тем, что она не на самом верху. Меняли тренеров, тасовали игроков. В таких случаях молва, скорая на расправу, виноватит любого, все нехороши. И Якубику ничего не прощали, находили, что он и неловок, и поля не видит, и по воротам ленится бить. Злой досады у болельщиков он, пожалуй, не вызывал, но сложилось мало-помалу мнение, что он не для «Динамо», точнее, не для того «Динамо», которое витало в воображении людей, помнивших славное прошлое клуба и с нетерпеливой горячностью полагавших, что дело легко поправить, если заменить трех-четырех игроков. Такое мнение в секрете не держится, да и руководители команды его охотно принимают, им же нужно чем-то заслониться. Ну, а игроки, попавшие в немилость, напрягаясь в желании делать все как можно лучше, и вовсе теряют свободу движений, необходимую мастеру, ссутуливаются, у них перестает получаться и то, что они умеют. Они даже рады не выходить на передний план, не показываться, отработать бы без грубых ошибок, что обязаны. Твердый, жесткий переплет, вырваться из него не просто. Чем дальше, тем труднее было Якубику, становился он на поле человеком без определенных занятий. А годы шли. И у «Динамо» ничего не вырисовывалось, и Якубику как футболисту грозило забвение, еще немного – и конец игре.

После трагической гибели футболистов «Пахтакора» клубу этому пришли на выручку. Из разных городов в Ташкент были посланы игроки, «Пахтакору» предоставили три льготных сезона с сохранением места в высшей лиге, пока организуется новая команда. Среди командированных был и динамовец Андрей Якубик. Он шел на доброе дело, этот честный парень, не зная, конечно, что его ждет. Да и кто тогда об этом думал. А для Якубика, против отъезда которого «Динамо» не возражало, это был и выход из запутанного, двусмысленного положения.

Во вновь созданном «Пахтакоре» он сразу заиграл. Словно вздохнул всей своей широкой грудью. И побежал по полю легко, и голы принялся забивать, и признание трибун получил. Заново начал 27-летний мастер, когда по всем устоявшимся представлениям полагалось бы ему мирно «доигрывать». А он вошел в «Пахтакор», будто ничего до этого не было, только и открылся ему большой футбол, поманил, притянул, посулил все те свои трудные радости, которые прежде не давались.

Говорили: «Якубик раскрылся». Это и есть поворот судьбы. Он не был в состоянии научиться играть по-другому, не тот возраст, да и вообще таких чудесных превращений футбол не знает. Будучи в «Пахтакоре», он делал все то, что умел, находясь в «Динамо».

Бывает, что форвард начинает играть в команде роль исключительную, партнеры считают себя обязанными держать его в поле зрения, отдавать ему тут же мяч, все заслуживающие внимания события разворачиваются вокруг него, и зрители надеются, что только при его участии что-то может удасться, а без него не на что рассчитывать. Такой премьер, как правило, футбольно одарен. Но надежности в игре на одного не так уж много. То его закроют защитники, то он окажется не в духе, а то вдруг примется покрикивать на партнеров, желая показать, что ему невмоготу в обстановке непонимания и примитива. В таком образе футбольных действий есть что-то любительское, дачное, нарушается одно из важнейших установлений футбола высокого класса – о соблюдении чувства меры в том, что делают один и девять остальных полевых игроков, создается крен, перекос, фальшивая нота, игра теряет складность и разумность, распадается на эпизоды с «его» участием и все остальные, ничего не значащие, проходные.

Якубик в «Пахтакоре» премьером не заделался, хотя и забивал регулярно наиболее значительные голы. Чувством меры, этим, я бы сказал, футбольным слухом, он был наделен: трудиться, перемещаться по полю, разыгрывать мяч, выходить на ударную позицию – наравне со всеми. Это как нечто само собой разумеющееся. А сверх того, коль скоро необходим его завершающий удар, он обязан быть особенно зорким, находчивым в мелькающих и тут же ускользающих ситуациях, годных для этого удара. Это то, что он считал лично обязанным делать в каждом матче.

Волна, им самим поднятая, выносила его к воротам противника, а там дело за ударом. Никто из партнеров не делал за Якубика лишнее, его угоднически не искали, он был заодно со всеми, но своего момента не упускал. Все, что он не сыграл смолоду, он, наверстывая упущенное, отыграл в зрелые годы. Это не было второй молодостью, это была молодость, несколько задержавшаяся. Игроки, котором за тридцать, то и дело чем-то выдадут свой возраст. Якубик и в тридцать четыре, уже войдя в федотовский Клуб, был неотличим от молодых партнеров и продолжал забивать.

Так распорядилась Якубиком судьба. За место в строю, отданное ему с полным доверием и уважением, он расплатился многими голами, которые позволили «Пахтакору» после трех льготных сезонов занять в нашем футболе достойное место.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.