Все он нам к черту испортил. Но это, слава богу, было потом...

Хочу идти с Леной по косе в самый зной — все дальше и дальше по раскаленному песку. Уже не видно позади ни рыбачьего дома, ни шаланд, мы одни. На Лене туристская войлочная шляпа и голубой купальник. Она крупная женщина, у нее красивая спина, золотые плечи. Мы знакомы уже целых два долгих дня, теперь нам хочется побыть вдвоем, уйти от всех, брести среди этой маленькой Сахары, вдоль этого прекрасного берега. Мы улыбаемся друг другу и бросаем лишь какие-то случайные фразы. Море слева. Лена идет между морем и мной, а коса тянется, тянется, и ей нет и не будет конца.

— Тебе хорошо, у тебя шляпа...

— Тебе хорошо, ты можешь покурить...

Пачку сигарет я заткнул за резинку плавок, там осталось несколько штук, спички я тоже сунул в пачку и часы тоже. А больше у меня ничего нет. И мы идем, идем, и все сильнее становится ощущение, что мы на необитаемом острове, что нас в мире только двое, больше нет никого. Море, небо, песок и мы, мужчина и женщина.

Когда зной становится невыносимым — вот-вот, кажется, хватит солнечный удар, — мы сходим в воду. Лена не умеет плавать, я ее учу, подставив руки, и она ложится на них животом в воде, бьет руками и ногами, хохочет и кричит, чтобы я не топил ее.

Хочу наклониться и целовать ее затылок, плечи, спину. Поднимаю ее из воды на руках, и она продолжает махать руками и ногами в воздухе.

Я теряю равновесие, опускаю руки, мы вместе валимся в воду. И потом я ныряю, и долго плыву под водой, и выныриваю далеко от Лены, и продолжаю плыть дальше один, быстрее и быстрее, к синему просторному горизонту, хочу опомниться, и мне снова весело и легко.

Черт возьми, я себя знаю, я уже чувствую, как все складывается, как приятна она мне, эта женщина, какой-то холодок все время вливается в меня, холодок волнения и ожидания, но я хочу быть с ней самым добрым, самым нежным, еще не знаю, каким...

Хочу лежать с нею на песке, головой к голове, водить по песку ладонями, ровняя его, искать мелкие розовые ракушки (это так важно, так необходимо — искать эти ракушки).

Солнце печет наши тела. Она нагребла себе песку под грудь, чтобы было удобнее лежать. Мне нравятся ее глаза, ее губы, нравится движение, которым она ровняет песок. Ее открытое тело — вот оно, передо мной, без тайны, и во мне нет вожделения к нему; я знаю, я хочу сейчас, в эту именно минуту, другой близости и другой нежности — нежности взгляда, а не прикосновения.

Когда мы вернемся, Додон станет гнусно усмехаться, и гнусно оглядит нас, и не поверит никогда в жизни, что мы ушли так далеко и скрылись от всех просто так.

Плевал я на Додона, хочу быть таким, какой я сейчас, хочу быть самим собой!..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.