Твое место в строю

Да, кое-кто сбежал в первый же год, некоторые уехали позже. Но большинство осталось. А теперь скажи сам: могли ли совершить этот подвиг (да простится мне приевшееся слово!) люди, у которых за душой не было ничего, кроме одного лишь «внутреннего стремления лучше, интереснее устроить свою жизнь»?

Нет, Михаил, можно и должно говорить о целине, Братске, Дивногорске, Норильске и множестве других строек как великой заслуге комсомола, можно и должно говорить о все усиливающемся с каждым годом участии комсомола в жизни каждого юноши и каждой девушки, о все растущем участии каждого юноши и каждой девушки в совершенствовании своей организации.

В нашем пятнадцатичасовом разговоре не раз ты, Михаил, признавал мою правоту, не раз приходилось признавать твою правоту мне. Да, бесконечно трудно было пытаться, если не оправдать, то хоть как-то объяснять многочисленные недостатки существовавшей системы хозяйствования. В то же время ни ты, ни я не были настолько опытны и проницательны, чтобы предугадать решения XXIII съезда партии.

— Но ведь нужно же делать что-то и сейчас, — отвечал я тебе, когда ты загонял меня в угол. Ты иронически пожимал плечами.

И здесь мне хочется немного поговорить о взгляде на жизнь, об отношении к трудностям, которые на каком-то этапе кажутся неразрешимыми. Сейчас появилось и утверждается слово «рационализм» в новом для него смысле. Рационалист — это тот, кто не возьмется за дело, если оно ему кажется неосуществимым. Помнишь, Михаил, древнюю притчу о двух мышах, упавших в кувшин со сметаной? Так вот та мышь, которая, прикинув бесплодность попыток выбраться, со спокойной совестью потонула, и была первым рационалистом в понимаемом ныне смысле.

Вряд ли большинство твоих товарищей по комсомолу были более проницательны, чем ты или я. Нет, но у них была вера в то, что ни одно из их усилий не пропадет даром. Делать максимум в любом положении — это, по-моему, высшее гражданское мужество.

Почему-то распространено убеждение, что к общественной жизни равнодушны только те люди, у которых атрофировано начало гражданственное, которые никогда не хотели внести свой вклад в общее дело. Должно бы, исходя из этого, отнести к ним и Михаила Урусова, но будет ли это правильным? Мы уже видели, что гражданственное начало, общественная активность были едва ли не основным двигателем в развитии его характера, в формировании его личности. И, как это ни покажется парадоксальным, Михаил — далеко не исключение. Сколько ребят и девушек ежегодно вливаются в комсомольский актив, берутся за дело горячо, вкладывают в него все умение, отдают все свое время, и сколько из них остается в активе?

Сейчас при областных комсомольских организациях создаются, а многие уже действуют, социологические группы. (Кстати, Михаил, вот тебе еще одно доказательство прогресса комсомола как организации.) По-моему, было бы очень полезно и своевременно силами этих групп провести количественный и качественный анализ отсева активистов. Трудно предугадать в деталях результаты такого обследования, но я убежден, что немалый процент ответов будет звучать примерно так:

— Самоустранился от работы, потому что почувствовал свое бессилие, ничтожность эффекта по сравнению с затратами своей энергии.

Чем вызвано это явление? На мой взгляд, с одной стороны, тем, что воспитание молодежи младшего комсомольского возраста (в школах, например) слишком часто грешит сиропным приукрашательством.

Мало, явно мало развить в молодом человеке, вступающем в большую жизнь, начало гражданской активности, крайне необходимо привить ему также марксистско-ленинское, диалектическое понимание законов развития общества. Это единственная и самая надежная преграда для распространения рационализма, это единственный и самый верный путь, который укрепит человека в своих силах, закалит его, принесет ему веру, что в нашем обществе любое деяние, если оно способствует прогрессу, не пропадает даром.

Да, ничто не пропадает даром; мечты, надежды, стремления миллионов людей, драгоценные крупицы нового опыта, накапливаясь, приводят к качественным скачкам. Это справедливо для нашего общества в целом, это справедливо и для комсомола.

Ты, Михаил, отрицаешь участие комсомола в управлении государством. Но разве постановление правительства об упорядочении оплаты труда молодых строителей Норильска не было прямым результатом деятельности городской организации? Разве не при участии комсомола Целинного края решалась проблема культурно-бытового строительства на целине? А недавние решения Совета Министров СССР, предусматривающие в общегосударственном масштабе комплекс мероприятий по улучшению труда и жизнеустройства подростков?

Все эти и многие другие постановления — результат непосредственного влияния комсомола на решение важных проблем. А разве справедливо будет вычеркнуть из этого списка такие мероприятия партии и правительства, как, например, нынешняя перестройка системы хозяйствования, в подготовке которых двадцатитрехмиллионная комсомольская организация принимала участие вместе со всем советским народом?

По логике жизни тот, кто сказал «а», должен сказать «б». Вернее, не по логике жизни, а по логике инерции мышления. Поднявшись на очередную ступеньку, человек оценивает время. Выбрав точку зрения, невольно начинает подбирать из жизни факты, свидетельствующие в пользу его оценки. Более того, при недостаточно критическом отношении к себе факты противоречащие не только не замечаются, но и переиначиваются на свой лад.

Мне с трудом удалось отыскать на руднике ребят, которые помнили, как Михаила избрали секретарем, как он работал. Но такие люди все-таки нашлись. В основном среди молодых инженеров и рабочих-рационализаторов. Я сначала не обратил внимания на эту деталь и только позже понял, что за этим стояло.

Один из работников райкома сказал о нем так:

— Работал Михаил умело и жадно. Но нам с ним было трудно. И стало еще труднее, когда мы вышли из-под земли.

«Вышли из-под земли» — горняцкий вариант более распространенного «вышли за проходную». Оба выражения из лексикона комсомольских работников. Свежая струя, которую внесли в общественную жизнь страны XX и XXII съезды партии, не могла не отразиться на деятельности комсомола, на принципах его работы. Произошло обновление и идейных и организационных основ. Оживилась производственная деятельность комсомола. Эффективность акций, их весомость и, главное, по-видимому, наглядность привлекали к ней, вызывали к жизни необычайное многообразие организационных форм. «Творческие бригады», комсомольские контрольные пункты, комсомольские КБ, наконец, комсомольские штабы на стройках и мощная, существующая по сей день система «комсомольского прожектора».

Разумеется, не обошлось без издержек, не обошлось без стремления некоторых комсомольских работников «объять необъятное», влезть буквально во все инженерные проблемы, подменяя порой существующие на заводе отделы. Должно было пройти известное время, чтобы комсомол сумел выработать свою позицию, найти свой стиль, свои методы. Этим стилем стала деловитость, умение разбираться в производстве, — именно тогда пришли на комсомольскую работу тысячи молодых инженеров. Знамением времени стало присутствие секретаря комитета на планерках и летучках, на диспетчерских совещаниях и техсоветах. Считалось, что комитет плохо работает, если его секретарь не пользуется уважением в отделе главного инженера.