Последние дни Заимова

На улице было темно и почти безлюдно. Прошел трамвай, и на опустевшей остановке виднелась только одинокая фигура генерала. Он бросил сигарету в урну и медленно пошел вперед. Внимательно оглядываясь, чтобы запомнить улицы, Флориан двинулся за ним.

Вскоре все трое оказались в темной просторной комнате. Лампу не зажигали. В глубине горела печка, бросая неверные блики на лица сидящих. Заимов познакомил Флориана с переводчиком и сказал, что на встречу должен был прийти советский товарищ, но, к большому сожалению, сегодня ему это сделать не удалось, так как он был под непрерывным наблюдением полиции.

— Покажите ваш паспорт, — попросил Заимов.

«Начинается», — подумал Флориан, с ужасом ожидая, что генерал скажет ему: «Почему мы не говорим по-чешски или по-русски?» Переводчик взял его паспорт и сказал:

— Знаете ли вы, что подделка паспорта из рук вон плоха? Черт возьми, печать на вашей фотографии перевернута вверх ногами. Как могли товарищи быть настолько небрежны?

Флориан не помнил, что ответил. Эти идиоты в полиции!.. Такая важнейшая операция висит на волоске. Непроизвольно он опустил руку в карман и стиснул рукоятку пистолета.

— Я думаю, — спокойно заметил Заимов, — с этим паспортом вы не будете возвращаться, пока я еще не знаю, что надо в этом случае делать. Но вы не должны беспокоиться, — добавил он, ободряюще улыбаясь. — В беде мы вас не оставим. Это я виноват, что так получилось. Я обязан был предупредить товарища Стефанию, что курьеры, направляющиеся в Софию, ни в коем случае не должны использовать болгарские паспорта. Мы и так намучились с ее отправкой. Простите, что я даю вам указания, но вы не знаете здешних условий. Будьте, пожалуйста, очень внимательны, посещайте только те рестораны, куда ходят немцы, и, главное, ни в коем случае не говорите по-чешски или по-словацки. Только по-немецки!..

Флориан облегченно вздохнул.

Они разошлись, договорившись о новой встрече здесь же на следующий день.

На следующий день, точно в 20 часов, Флориан подошел к уже знакомому ему темному, молчаливому дому и вошел в комнату. Дверь не была заперта. В комнате находился какой-то мужчина. Он сказал:

— Посидите, пожалуйста, здесь... Вот сигареты...

Сказав это, мужчина вышел, и Флориан услышал звук ключа, закрывающего дверь с другой стороны, ловушка! Он забился в угол комнаты, сжал в руках пистолеты и, дрожа от страха, ждал развязки.

Так прошло полчаса, а может быть, час. Наконец послышались шаги, кто-то осторожно открыл калитку, а затем и дверь в комнату.

— Где вы, товарищ? — раздался знакомый голос, и Флориан различил во мраке фигуру и лицо Заимова. Он почувствовал, как гора свалилась с его плеч. Удивительное дело: самим своим присутствием этот человек внушал спокойствие и чувство безопасности...

С ним пришли переводчик и еще один человек — полный, высокий, с коротко подстриженными светлыми волосами. Незнакомец на чистом немецком языке начал расспрашивать Флориана о разных словацких товарищах, о работе. Флориан понял, что это проверка, что сейчас решается судьба операции. На все вопросы он отвечал совершенно спокойно, потому что получил от гестапо самые подробные сведения о деятельности Фонферы и Шварца. Наконец этот «экзамен» закончился, и Заимов представил своего светловолосого спутника:

— Это наш русский товарищ.

— Вы оказались в очень трудном положении, — сказал советский разведчик, — потому что паспорт ваш никуда не годится. Мы сделаем все, чтобы спасти вас.

— Очень вам благодарен за заботу, — пробормотал Флориан.

Они простились, уговорившись о встрече на следующий день, Флориан вышел первым...

В полночь Флориан, крадучись, пробрался в дирекцию полиции. На каждом шагу ему чудилась слежка. А что, если коммунисты проверяют его? Но, кажется, ему удалось пробраться совершенно незамеченным.