Семен был мрачен. Юрка знал, о чем он думает. Но чем он мог помочь ему? И потому тоже молчал.
– Идешь в душ? – спросил Семен.
– А ты?..
– Обязательно...
– Ну и я...
Юрка решил рассказать Семену о своей стычке с мастером. Но ему было так хорошо, что говорить не хотелось, и он подумал: скажу потом.
У Юрки не было ни мыла, ни мочалки. Он намыливался мылом Семена. Мылся Юрка шумно: фыркал, радостно охал; от него, как из-под колес грузовика, летели в стороны брызги. Потом он тер мочалкой спину Семена и рассказывал о своем поединке с мастером.
– А здорово я его осадил, да? – заканчивая рассказ, сказал Юрка.
– Кого осадил? – спросил Семен.
– Да нет, это я так...
Он не обиделся на Семена. Обидно стало за себя. Расхвастался... Подумаешь, подвиг какой!..
Одевались они тоже молча. Юрка обтирался полотенцем и наблюдал за Семеном. Тот уже надел брюки. Брюки были шевиотовые, изрядно поношенные, но чистые и отутюженные. На вешалке висел серый пиджак, на рукавах которого были заметны следы штопки. Сейчас он натягивал на ноги носки, они были тоже штопаны. Вешая полотенце, Юрка покосился на свой новый дорогой костюм, взглянул на черные остроносые полуботинки и подумал о том, что еще никогда не носил ничего штопанного.
– Спать хочется, – широко зевнув, сказал Семен. – Всю ночь с сыном пронянчился. Зубы у него прорезаются, плачет...
– У тебя есть сын?
– Большой – год уже...
Потом они причесывались перед зеркалом.
– Юра, а подстричься тебе все-таки надо... – сказал Семен.
– Да... я и сам думал... – заторопился Юрка.
Они вышли из проходной вместе.
– До завтра, Юра...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из дневника секретаря райкома