Кажется, Наполеон.
Я никогда не видел, чтобы Виктор Моргунов разговаривал с Колей Сбитневым. Они, наверно, избегали друг друга. Виктор ходил победителем во всех отношениях. Но Коля все-таки был молодцом. Он смотрел и на Витьку и на Лену, как на детей. Когда-то он писал ей письма и верил, что она его любит, или хотел верить. Он писал ей о Бабиче как о человеке прямом и честном, и радовался, что Бабич настоял на том, чтобы Лена работала, а не околачивала груши, имея для этого все условия.
А Лена хотела замуж. Конечно, сразу это было незаметно, но постепенно выяснилось, что это ее жизненная задача.
Коля ни разу не показал виду, что ему неприятно каждый день видеть Лену. А Виктор тоже не подчеркивал, что победил Колю. Виктор даже, наоборот, делал вид, что ничего не произошло. Такой у него был характер: он даже не стремился злорадствовать.
С того дня, когда Пират признался в своем преступлении, Виктор не то чтобы стих, а как-то даже расцвел.
— Долго мучался, — сокрушался он о брате. — Конечно, сразу не скажешь о таком... Но все-таки сказал! Молодец, Вася! Был героем и остался...
Я слушал Витьку с удивлением: он будто радовался. Пока велось следствие, Витька будто нарочно заводил разговор о Пирате, упирая на то, что он прямой и честный. А однажды он даже сказал, что мы, мол, Моргуновы, всегда были и остаемся принципиальными.
— Витька, — поражался я, — он же браконьерствовал...
— А ты видел? — принципиально спрашивал Витька. — Человек в беде, а ты на него капаешь? Друг, называется... А я-то добиваюсь, чтобы тебе разряд повысили...
И мне становилось почему-то стыдновато. Действительно, у человека горе, а он так мужественно его переносит. Нет, Витька держался молодцом. Даже перед Колей.
Но вчера разговор все-таки между ними произошел. Собственно, начался он между Виктором и мной. Но Коля случайно встрял в него и как будто подвел итог.
Я спросил Витьку:
— Ты, говорят, уходишь из бригады? Витька, не сморгнув глазом, соврал:
— Куда же я уйду?
— Уходишь, Витя, Все говорят. Будешь инструктором новых методов...
Витька улыбнулся.
— Жалеешь?
— Конечно, — сказал я неопределенно, — привыкли.
— Ничего, — ответил Витька. — Есть такое мнение, чтобы тебя бригадиром. Потянешь?
Я пожал плечами и вдруг вспомнил старый разговор про то, что человек должен расти.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.