— Как против них? — придвинулся к нему Туркенич. Глаза его радостно блеснули.— Да говори, чего ты скрываешь! Знаешь что-нибудь?
Ваня не верил, что Анатолий может быть связан с партизанами. Но кто его знает: вон ведь как возмужал, не скажешь, что подросток.
— Откуда мне знать? Да ты сам, наверное, слыхал: недавно в городе листовки появились, а за день до этого около Хамовки машину с фашистами взорвали.
— Ну?!
— Вот те и ну.
— Так кто же все это делает?
— Кто его знает... Люди, конечно. Их, наверное, много...
— Ну, что молчишь? Ты о них знаешь что-нибудь? — И Ваня посмотрел в глаза Ковалева.
Тот выдержал этот пристальный взгляд и спокойно продолжал:
— А ты что, ищешь их, что ли?
Ваня помолчал секунду в нерешительности, а затем тихо сказал:
— Интересно было бы хоть одного увидеть...
— Ну-ну, посмотри,— так же уклончиво ответил Ковалев.
Туркенич понял, что Анатолий если и не связан с партизанами, то кое-что о них знает.
Однако в этот вечер ему не удалось больше ничего узнать. Они долго прогуливались, по темным аллеям парка. Каждый старался больше слушать, чем рассказывать, но в конце концов оба, насколько считали возможным, рассказали о том, как провели эти годы.
— Ваня, а ты кого-нибудь видел уже? — спросил Анатолий, когда они выходили из парка.
— Нет. У меня сейчас нет знакомых в городе. Я тебя первого встретил.
— Так хочешь, приходи, повеселимся! Завтра собираемся у одной девушки.
— Ну что ты, неудобно! Там, наверное, будут одни школьники.
— А ты сам давно со школьной скамьи слез? Приходи, не стесняйся, да заодно и пластинок патефонных принеси, у тебя, кажется, их было немало. Приходи завтра утром часов в десять к клубу, там я тебя с ребятами нашими познакомлю.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.