Кесоу повернулся лицом к реке и вздохнул полной грудью: воздух и свеж и чист. На дне реки Сакен плавали косяки рыб - они хорошо видны с высокого берега. Кесоу вздохнул ещё раз и туже затянул пояс...

* * *

Галя сидела рядом с Шаангери и держала карандаш наготове. Роль переводчика выполнял Смел. Он нарочито подчёркивал своё уважение к ней как к гостье, именно гостье, ибо этого требовали его неопределённые, с точки зрения сакенцев, отношения с Галей.

Шаангери грелся у очага, буйное пламя касалось его сухих и холодных пальцев. На нём была бурка, а голову прикрывал тёплый шерстяной башлык.

- Дочь моя, - говорил старик, с трудом преодолевая одышку, - много бывало разных случаев... Дай бог памяти, может, о витязе нашем рассказать?..

- Верно, Шаангери, - сказал Смел. - Это ты придумал неплохо. Шаангери улыбнулся бескровными, деревянными губами и

взглянул на молодого человека, не поворачивая головы.

- Ну, что ж, будь по - твоему. - Старик прикрыл тяжёлые веки и, мерно покачиваясь, начал свой рассказ. Карандаш в галиных пальцах бойко запрыгал, занося в тетрадь каждое слово. - Давным - давно, - рассказывал старик, - жил на сакенской земле человек по имени Абраскил. Был он витязем. А витязь, да будет вам известно, никого и ничего не боится. Витязь справедлив, друзья мои, и честен, и горой стоит за правду. Он добр и широк сердцем. Витязь не пьёт вина без друзей, хлебом делится с ближними... Витязь, дочь моя, - тоже человек, но человек особой закалки, вроде стали, из которой куют сабли, вроде железа, из которого высекают огонь, вроде машины, которая даёт свет. Вот что такое витязь!... Что я хочу сказать? Витязь - человек, но прибавьте к этому ещё одно слово: настоящий, - и вы поймёте меня...

Старик начал выбивать свою трубку, а затем не спеша снова кабил её табаком. Это заняло немало времени. Наконец, затянувшись дымом, он продолжал:

- Стало быть, жил витязь по имени Абраскил. Всего было вдоволь у него и, как у каждого настоящего человека, были, разумеется, и недруги... Имел тот витязь в душе три ненависти. Первая ненависть к папоротнику, вторая - к злому духу по имени Нуг, а третья - к лианам в лесу. А почему, спрашивается? Абраскил говорил, ибо он был добр от природы: «Уничтожайте папоротник - источник всяких болезней. Сжигайте его на земле и сейте на пепле его!» И каждый, кто следовал этому совету, бывал в выигрыше, а выигрыш для крестьянина - всё, друзья мои! Абраскил говорил, ибо он был настоящим человеком: «Не кланяйтесь в пояс злому Нугу, ибо не он вам, а вы нужны его ненасытному чреву!» Так говорил Абраскил, ибо он боролся за величие человека... Как я уже говорил, дочь моя, Абраскил презирал и лианы в лесу: он рассекал их шашкой. Он твердил людям: «Я презираю злого Нуга, а лианы заставляют нас нагибаться, а Нуг, чего доброго, может принять это на свой счёт - за наши земные поклоны». Так говорил Абраскил, ибо был он настоящий мужчина. А что такое настоящий мужчина, моя дочь? Это кремень, это твёрдый, непреклонной воли человек.

Старик задумался и долго безмолвствовал. Молодые люди обменялись взглядами: дескать, не утомился ли Шаангери и не задремал ли он? Но старик рассеял эти сомнения, продолжая сказ:

- Я спросил вас: знаете ли вы, что такое настоящий мужчина? Да, вы должны знать: это тот, кто храбро смотрит вперёд и не боится смерти, её холодных и тёмных, как пещеры, глаз... У настоящего мужчины сто два глаза: два, как и у всех, вот тут, под бровями, а сто в голове. Настоящий мужчина всё видит и всё понимает. Но с кем не бывает греха! Был грех и у Абраскила: непобедимым себя считал (и в этом была доля истины). Он презирал осторожность, ибо не считал себя трусом, - и в этом было его несчастье. Но скажите, положа руку на сердце: разве осторожность и трусость - одно и то же? Нет, это вещи разные. Осторожен лев, труслив заяц... Любил, стало быть, тот самый витязь джигитовку. Был у него конь по имени Арраш. Дышал тот конь огнём... И вот однажды на морском берегу, который так любил Абраскил, разостлали враги свежие бычьи шкуры, и положили они те шкуры шерстью на песок. Попробуй - ка, пройдись по таким шкурам: они скользкие, как лёд! И когда Абраскил вихрем понёсся по берегу, поскользнулся конь его и упал. Упал конь, подмял седока, и померк свет в глазах витязя. А когда Абраскил пришёл в себя, он сидел в глубокой пещере, что выше Голубого озера. Он сидел, прикованный цепями к каменной скале, а рядом с ним глодал железо славный Арраш... И дал себе слово Абраскил, он дал его себе и народу, что вырвется на волю, непременно вырвется, и тогда все люди будут довольны жизнью и счастливы вполне... - Старик помолчал и добавил с серьёзным видом: - Не пытайтесь искать его, дети мои: Абраскил уже на воле!

Шаангери погладил себе бороду, расправил усы и тяжело вздохнул.

- А что вы знаете о Гунне и семи богатырях? - проговорил он.

- Меня интересует всё, - сказала Галя.

- Ну, что ж, это можно... только в следующий раз... - сказал старик. Он подал девушке руку, и ей показалось, что прикоснулась она к сухому грибу, который нашла нынче утром на столетнем дубе...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.