Над подъемными столами и станом клубились облака пара. У ног Денискина ползла полоса. Ему казалось, что полосе не будет конца. Из - за облака, в разрыве, мелькнуло сытое озлобленное лицо Тюрина. Денискин совершенно случайно заметил размах руки и пригнулся. Над его головой просвистело что - то тяжелое.
Вальцовщики, сварщики и чернорабочие, работавшие у печей, услышали, как отчетливо зазвенели стекла отделения, в котором работали динамо и покорные ему моторы.
- К моторам Тюрин попал, - подумал Денискин.
Пронзительно, как голодная волчица, завыла сирена. Сиренный вой нарастал и затоплял машины. Сирена выла в неурочное время. У печей прекратили выемку болванок. На миг (так показалось вальцовщикам, работавшим на первом ряду стана) от рева застыли колеса и пилы. Вильцовщики с других станов бросали работу и бежали, послушные реву. Они предполагали, что в цеху случилось большое несчастье. Рабочие бежали, растерянно махая руками.
Так сирены выли только два раза. Первый раз в забастовку, a второй, когда старый вальцовщик, проработавший в цеху тридцать лет, был уволен без предупреждения и бросился на большие маховики этого стана.
Из помещения выбегали дежурные и монтеры. Старший объяснял рабочим.
- Слышу - что - то зазвенело. Большое стекло, гляжу - вдребезги. Если б эта гайка да в моторы или в динамо попала? Знаете, чем это запахло?.. Месячным простоем. Да, простоем. Да это - вредительство! - хрипло говорил он, показывая на заготовку гайки.
- Ты панику не нагоняй. Что у тебя сирена ревет? Заткни иди ей глотку. Сколько людей от работы оторвал! Путаник, - укорял его Семенцов. - Никакою вредительства тут нет. Вот - то чертушка, - показывая на Тюрина, громко сказал вальцовщик, - хотел попасть в Ванечку, да промазал.
Денискин крутил пуговицу на борту спецодежды.
- Иди, иди в уголок, Ванечка, - посоветовал Денискину Ману - хин. - Я здесь поработаю. Надо б тебе с моим племяшей рассчитаться за такое дело. Да нельзя в цеху драки заводить.
Мастер подошел вплотную к Тюрину и укоризненно:
- А негодь ты большая. Достукался. А ты знаешь, Петр, у нас в роду таких еще не было.
Над балками выла, как голодная волчица над оврагом сирена.
Темь. За стеклянным помещением отведенного моторам проволочного стана - блеск электрических свечей, заключенных в каждый фонарь. Крутятся петли.
У стана, за пилами, остывают, как окурки от больших папирос, обрезки круглого железа.... Звенели желтые стекла в дверях красного уголка прокатки, От темнеющих громад подходили рабочие. Некоторые из них, проходя мимо обрезков, останавливались и приседали на корточки, чтобы прикурить. Ярко вспыхивал упавший на горячие обрезки табак, освещая бледным светом потные лица присевших на корточки.
Тесное помещение красного уголка было переполнено рабочими.
Нетерпеливые торопили:
- Давай, начинай!
- Скорее!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.