Что скрывают ночные музеи?

Тюремная камера в Государственном музее истории Санкт-Петербурга («Ночь в музее - 2009»)

Все знают, что краевед Александр Можаев — человек причудливый. Говоришь ему, к примеру: «Можаев, с 15 на 16 мая в Москве состоится «Ночь музеев». Разработай нам пешеходный маршрут, чтобы туда влезло как можно больше красоты». А он что? Он отдает дань памяти Венедикту Ерофееву и бредет куда-то на Красную площадь, предаваясь воспоминаниям. Такая у него «Ночь музеев», видите ли.

Я, сразу сказать, ни в какие ваши музеи ночью не пойду даже за деньги, не то что бесплатно. Нормальные люди ночами спят или по кабакам шляются, а музеи — это несколько другое. Хотя прошлогодняя «Ночь музеев» стремилась доказать как раз обратное: самый лютый ажиотаж наблюдался не в учреждениях культуры, а в близлежащих к ним круглосуточных магазинах. Про адский угар, наблюдавшийся на Винзаводе, вообще промолчу. Нет, я не против угара, я просто не понимаю, зачем сюда еще и музеи путать. Тем паче что пресса с гордостью сообщает: «В прошлом году «Ночь в музее» вызвала в Москве огромный ажиотаж. В музеи выстраивались километровые очереди, а сотрудники Третьяковки позднее заявляли, что галерею «брали штурмом».

В этом году ажиотажа не убавится и лица штурмующих вряд ли станут интеллигентнее — и зачем вам это надо?

На самом-то деле в музеях ночами действительно хорошо. Но, как говорил Лемке, «это не надо всем, это надо одному». Когда выключен свет, когда тишина, когда никого не будет в доме, кроме рассветных сумерек и связанного охранника в холодном подвале. Впрочем, в былые, хотя и недавние времена, не было нужды прибегать к столь экстренным мерам. Насладиться ночью в музее при желании можно было в любое время года, для этого стоило всего лишь завести дружбу с музейными сторожами (не путать с охранниками — бездушным порождением конца 90-х!). Сторожа, как правило, были людьми благостно злоупотребляющими и оттого вполне дружелюбными. И сам я был одним из них.

Это вот очень неправильно, что на улице Солянке практически нет музеев, потому что досугово-специализированных гастрономов, в том числе и круглосуточных, здесь в достатке. В «Музейную ночь» они бы прекрасно друг друга дополняли. Поступаю как все: выхожу из магазина и направляюсь в сторону Варварки, там этих музеев пруд пруди. Ночью улица выглядит фантастически: позади рядя ярко подсвеченных, пряничных теремов и храмов — гигантский темный пустырь с обгрызенным коробом бывшего Государственного концертного зала… У нас с ребятами тут были свои концерты — сутки через трое я сторожил Палаты Романовых, у меня были прекрасные радушные сменщики плюс родственная структура коллег в Василии Блаженном. То есть в любую ночь можно было проситься на постой в ту или иную сторожку.

Вот эта небольшая железная дверь, выходящая на тротуар Варварки… Я помню, как здорово удивился, увидев в музейном архиве старую фотографию: все в точности то же самое, только ч/б: открывается до боли знакомая дверь, а за ней вместо привычно похмельного сменщика Борьки — император Николай Второй! Несколько лет назад я обнародовал воспоминания о нашей с ребятами увлекательной жизни в боярских палатах, после этого дирекция музея отчего-то предала меня анафеме. С тех пор я долго боялся там появляться, лишь недавно приклеил седую бороду и рискнул проведать прежние места — с ребятами, разумеется. Не то чтобы мы себя как-то вызывающе плохо вели, честное слово! Ну, хихикали, ну, беседовали вслух — да, но не более этого. На выходе бабушка-смотрительница сурово сказала нам вслед: «В этом доме первый Романов родился, а вы так себя ведете!» Только тогда до меня дошло, как все серьезно — здесь и хихикать не принято, а я-то ведь и чай с вареньем пил на крыше, и портвейн с пивом в подвале, и в снежки играл, и хороводы водил, и песни горланил… Нет, друг Боря, зря я сюда вернулся, «даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищешь, ни тебе ни мне». Идемте дальше.

Через сотню метров — еще один музей, еще один старейший дом города. Здесь, в Английском дворе, когда-то все было не менее феерично. Не понадобилось даже втираться в доверие к сторожам, потому что в ту пору здесь и сторожей никаких не было. Отреставрированное здание по непонятной причине много лет пустовало. Году в 93-м поздним зимним вечером я проходил мимо и просто так, по приколу, потянул за кованую дверную щеколду. Дверь оказалась открытой.

Вот это была исключительно правильная ночь в музее, вернее, их было несколько, потом нас вычислили и заварили дверь наглухо. Но — двухметровые стены и ставни на окнах — можно вообще никого не смущаться, зажигать свет, музицировать, вовсю звенеть бокалами и так далее. Мне вообще кажется, что официальная практика подобных застолий по предварительной записи очень сильно помогла бы благосостоянию музеев. Вот идешь ты, например, в три часа ночи по Варварке с какой-нибудь хорошей бабою, и вдруг: «Дорогая, свернемте-ка на минуту с дороги, чего покажу». Тук-тук. А там усатый привратник в ливрее: «Здравствуйте, дорогой Александр Викторович, что же вы к нам так редко заходите, стол как всегда накрыт, вот я уже и веточек можжевеловых…» За такое никаких денег не жаль, ведь правда? Будем здоровы.

А вот, наконец, и Красная площадь, а вот и Василий Блаженный, бывшая вотчина прекрасного сторожа Аркаши. Лучше всего было по утрам: встал затемно, вывалился на газон под колокольнею, лежишь себе, озаряемый рассветным сиянием кремлевских звезд, плющишься, смотришь, как вокруг храма катаются синие поливальные машины. Но и ночи тоже незабываемы. В темноте храм выглядит совершенно иным, стены раздвигаются, темнота пронизана бьющими сквозь узкие окна лучами прожекторов, абсолютная тишь. И только в этой тишине случается почувствовать, что грозный царь и все минувшие с той поры столетия действительно были на самом деле, не потому что так в книжках написано, а потому что вот. А в полночь можно было звонить в колокола, но только тихо, стараясь попадать в унисон с курантами, — на это милиция соглашалась закрывать глаза. Кончилось все самым банальным образом: кто-то растоптал торт, припрятанный ко дню директора на темной, опечатанной музейной печатью лестнице.

Теперь я выхожу на Красную площадь. Интересно, по какому ведомству у нас проходит Мавзолей — по кладбищенскому или музейному? Культурно-туристическая акция «Ночь в Мавзолее» пользовалась бы несомненным успехом, особенно у молодежи. Тем паче, что в Историческом все, наверное, и так уже побывали, а в главный наш музей, Кремль, и днем-то попасть непросто (вход платный, ручная кладь под запретом, очередь, металлоискатель, по газонам не ходить, на ступеньки не присаживаться, буфет закрыт и так далее), а уж после заката… Кремль останется пустым и неприступным даже в волшебную ночь туристической вакханалии, зато Курский вокзал всегда открыт, всегда под рукою. И ночь, проведенная на нем, запросто может стать совершенно незабываемым общественным мероприятием. Ваше здоровье, культурно страждущие москвичи и гости столицы!

читайте также

• Жили-были динозавры, №1387, март 1985, Ирина Андрианова
• Музей экстремальной энтомологии,

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.