Накануне заключительного выступления наш зять Мухан, кузнец, насвистывая «Сулико», отбирал из кузничного хлама железо для грузина.

Долго я томи-ился и искал,
Где же ты, моя Сулико-о?

Ночью железо поволокли и бросили с лязгом на помост.

Первый прут взял Бамбули, намотал на кисть руки, превратил в пружину, отбросил в сторону. Потом взял еще один, потолще и потяжелее, положил его на затылок и, стягивая руками за концы, также согнул, отбросил в сторону. Третий прут был выбран Муханом, никто из борцов не справился с ним, передали его Бамбули.

Бамбули, весь в поту, долго возился с прутом, железо не поддавалось. Люди ждали, вперив в него глаза, он лишь постанывал и единоборствовал с плутовством Мухана, — железо не гнулось, Бамбули позорился.

И вдруг он ка-ак зарычит! Яростно, выйдя из себя, он набросился на злополучную железяку. Казалось, сердце его не выдержит, разорвется, если он не согнет прут. И вдруг видим: борьба между человеком и железом кончилась.

И когда Бамбули отбросил согнутую в лук железяку и она несколько раз запрыгала со звоном на земле, все поняли проделку Мухана: это было топорное железо, это железо наверняка и паровоз бы не согнул, но молодец грузин, не дал маху.

Русский, не то грек, взволнованный, прыгнул на помост и крикнул:

— Самый сильный в мире грузин! — И театральным жестом показал на Бамбули: вот он, мол, пожалуйста, прошу любить и жаловать.

Уже после предыдущих выступлений все поклонялись Бамбули, а в тот вечер он стал настоящим героем.

Кто накануне проиграл борьбу, в этот день победил. И снова Бамбули и Салди Сулейман отказались от встречи, как на поле брани избегали друг друга Гектор и Ахиллес.

Бамбули пригласил к схватке деревенских парней. Кто ни поднялся на сцену, он всех положил на лопатки. Приятным человеком был Бамбули, любимцем публики, но что-то мешало окончательно смириться с его превосходством. Все повернулись к Мамикону.

— Мамикон, поднимись на сцену, Мамикон...

Но Бамбули был гостем Мамикона, ночевал в его доме.

— Послушай, Мамикон, мы позоримся, Мамикон...

— Отстаньте, — сказал Мамикон, — вдруг еще мать моя узнает, нет уж, увольте...

— Ты только посмотри, Мамикон, как выставляется этот грузин...

— Сказал «нет», отстаньте!

Но его силой вытолкнули на сцену, уговаривая при этом: сними штаны, сними хотя бы рубаху. Но он даже шапки не снял, мало того, натянул ее на самые уши, по-деревенски, прямо в трехах¹¹, шагнул в круг. Бамбули сказал: не могу, я побратался с ним, он мой друг, мы из одной миски вместе мацун ели. Люди решили, что борец, должно быть, испугался. Стали подзадоривать: «Если сумеешь — одолей, не беда, это тебе не мацун хлебать, эгей! Это ведь Мамикон, — выкрикивали с мест, — спина его еще земли не касалась!»

— Да? — удивился Бамбули. — Он такой сильный? Интересно. Ничего, бывает, что и брат с братом меряются силой, кто бы из них ни одолел — удача отца.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.