Девятигодники

- За ворота выйти, и то у огделкома просись...

Точность, дисциплина, с которыми быстро сжились другие, казались ему невозможными, Он всегда и дома и на работе привык ходить с расстегнутым воротом, командуя сам собой; Казарменный распорядок показался ему не в меру туго стянутым ремнем. Лицо индивидуалиста, мещанина, не привыкшего к коллективу, раскрылось сразу в первых его словах и поступках.

Литвинович начал с хныканья против младших командиров, политзанятий, внешкольной работы и кончил отрицанием необходимости службы в армии вообще.

Когда комсомольский организатор Пучкин говорил о военной опасности, Литвинович кисло морщился. Он считал разговоры на эту тему чем - то вроде чучела, которым пугают малограмотных.

Дисциплинарные взыскания - позор для каждого комсомольца - Литвинович встречал с ленивой и наглой усмешкой человека, давно на все наплевавшего.

- Скорее из армии уволят.

Комсомольская организация быстро раскусила Литвиновича, Сказав «а», он должен был произнести «б». Тот, кто отрицает службу в Красной армии, отрицает и то, что защищает армия. Литвиновича на собрании приперли к стене. Он долго лгал и вывертывался. Карьерист, шкурник рассчитывал, что комсомольский билет еще пригодится ему после казармы.

С него сорвали маску ударника и выбросили из комсомола.

Новый призыв принес с собой привычку к сработанности, к бригаде. Недаром с первых же дней три бригады, окруженные солидным активом, оказывают существенную помощь комсоставу: бригада сбережения техники, бригада санитарии, бригада по созданию уюта в казарме.

Ткач Сегаль призван с Трехгорки. Он принес в свой взвод зоркую, трезвую инициативу производственника, дисциплинированность ударника. Через месяц ему поручили проводить политзанятия, через два - выбрали секретарем партийной ячейки взвода. Он не однобок в подготовке. Сегаль - секретарь партячейки, участник конференции, зорко следящий за партийной жизнью, и одновременно боец, имеющий отметку «хорошо» по всем видам боевой подготовки. Он обязан знать и знает одинаково прочно и решения ноябрьского пленума и материальную часть пулемета, так как и то и другое на равных правах входит в понятие «боевая подготовка».

Коммунисты и комсомольцы - Сегали и Але - шкивы - определяют лицо призыва.

В этом году к младшим командирам реже подходили мешковатые ребята с веером складок гимнастерки на животе, чтобы спросить: - А что сильнее - танк или броневой паровоз?

- А почему винтовку нельзя кирпичом «Чистить?

Последний призыв дал людей, которые, не плохо знают, из каких частей состоит граната Мильса, через какое плечо надевают противогаз и что такое миномет Стокса. Эти призывники берут винтовку так же уверенно, как французский ключ, сверло или рукоятку мотора, берут, чтобы начать пояснять голосом, проверенным на ОСОвских тренировках.

- Затвор винтовки состоит из соединитель - вой планки...

В этом году «а шутников из старослужащих, пытающихся с невинным лицом спросить - «сколько весит мулек», посмотрят со снисходительным недоумением.

В этом году реже, чем в прошлом, самовольные отлучки, случаи пьянства. За проступки молодняк отвечает не только перед командиром. Взвод - ударный, и каждая пьянка рассматривается как раковина ржавчины в стволе у пулемета, как согнутая прицельная рамка винтовки.

Однажды во двор казармы к молодому бойцу Сущинскому зашел брат. За углом казармы братья поздоровались и распили полулитровку. Сущинский, красноармеец, стал в строй. Пытаясь казаться трезвым, он цеплялся за товарищей, искал среди них поддержки, хотя бы сочувствия.

Напрасно. Пьяный боец был омерзителен и нелеп в ударном взводе.

Девятигодника Зотова также выправило общее суровое отношение взвода. Шесть раз он умудрялся самовольно уходить в город и возвращаться к вечерней поверке. Командир наложил на Зотова дисциплинарное взыскание, но не ограничился этим. Он рассуждал так: красноармеец уходит из казармы, красноармеец слабо интересуется жизнью взвода. Заинтересовать его учебой - значит отбить охоту к самовольным прогулам.