Взгляд в сердце

- Ах, если бы ты знал!... - говорит вдруг Лида сквозь всхлипывания, - Ничего ты, Мишенька, не понимаешь. Разве ты не видишь, как ты мне дорог? Но сейчас - понимаешь? - сейчас мы никак не можем... Ну, мне надо институт кончить, ведь жалко уходить с последнего курса... А потом...

- Ну да, конечно, я же не говорю, что завтра надо в загс идти! - подхватил я, и в душе у меня все заиграло: Лида не отказывает мне, а лишь просит об отсрочке.

В общем, мы с Лидой договорились, что летом будущего года я во время отпуска приеду к ней и мы поженимся.

На следующий день мы с Лидочкиным братом проводили ее на вокзал, а еще через два дня кончился мой отпуск, началась служба, и полетели дни один за другим.

Вскоре от Лидочки пришло письмо, потом - второе, и стал я получать их каждый день.

А какие письма, знал бы ты! Я этих писем, как праздника, ждал, и уж если в какой день от Лиды весточки не было, места себе не находил...

А однажды пережил настоящее горе.

Я и забыл тебе сказать, что по приезде в часть получил назначение на должность командира огневого взвода. И вот примерно в мае, как дожди кончились и туманы прошли, вышла наша часть на учебные стрельбы.

Отрыли мои бойцы огневые позиции для орудий, оборудовали укрытия для себя, трактор замаскировали, в общем, все как полагается. Командир батареи на НИ выдвинулся, а мы затаились, команды ждем. Я карточку ориентиров еще раз проверяю, поглядываю на Копет - Даг, что сквозь голубоватую дымку вдали маячит. Тишина.

И над всем этим одна мысль: вот вернемся со стрельб, а меня Лидочкины письма ждут.

Доводилось тебе когда - нибудь жить в ожидании чего - то хорошего, радостного? С таким настроением и работа прямо сама в руках кипит и силу в себе чувствуешь такую - горы, как говорится, своротить можешь, - ведь верно?

Эх, как мы тогда стреляли!

В общем, я домой победителем ехал, и вот захожу в комнату, а на столе одно - единственное письмо лежит. Взял его в руки и думаю: распечатывать или нет? Посмотрел на почтовый штамп - оказывается, письмо пришло на следующий день после моего отъезда. Значит, потом писем не было. И такая тоска вдруг на меня нашла! Неужели, думаю, с Лидочкой что случилось?

Вскрыл конверт, читаю и не верю глазам своим. Она пишет, что не в праве быть со мной и хотя любит меня больше всего на свете, но просит забыть ее...

Что именно я ей на это ответил, не помню, потому что был как в бреду.

Две недели чувствовал себя самым несчастным человеком на земле.

Даже наш командир батареи, капитан Прошин, спросил однажды:

- Что с вами, товарищ лейтенант? Вы что - то мрачный ходите.

Я не счел нужным объясняться, отговорился недомоганием и вот наконец получаю письмо - Лидочкино письмо!

«Мишенька, милый! Я перед тобой виновата. Я тебе не все про себя рассказала. Когда приедешь, поговорим об этом, но только это совсем - совсем не то, что ты думаешь. Я люблю тебя, и только тебя...» Ну, и так далее.