Сигизмунд Герберштейн, дважды бывший в России (1517–1526 годы) в качестве чрезвычайного посла Австрийского правительства, написал о России замечательную книгу «О Московском государстве». Книга эта явилась для Европы целым откровением после немногих разноречивых и фантастических сведений о России, бывших у ученого мира Запада. В труде Герберштейна заключались достаточно полные и верные по тому времени сведения о природе, населении и государственном устройстве тогдашней России. Первое издание этой книги вышло в 1549 году1). На приложенной к труду карте России за «Земным поясом» (Уральские горы) имеется огромная река Обь, вытекающая из озера Китай. Это дало повод англичанам в 1553 году организовать экспедицию в поисках северо-восточного прохода в Китай под начальством Виллуби и Ченсгера, на трех судах. Для Англии это было особенно важно, потому что путь в Китай вокруг Африки зорко сторожили португальцы и испанцы, не желавшие пускать в богатейшие тропические и подтропические страны Азии конкурентов по торговле. В результате этой экспедиции два судна под начальством Виллуби погибли у мурманских берегов во время наступившей зимы, со всем экипажем в 65 человек. Ченслеру же посчастливилось попасть через Белое море в устье Двины. Таким образом, эта первая попытка вместо пути в Китай открыла морской путь вокруг Норвегии в Россию. Второй имевшей серьезные последствия попыткой проникнуть северо-восточным морским проходом было путешествие Баренца, посланного в 1594–1596 годы голландским правительством с тою же целью, с какой была снаряжена 47 лет тому назад экспедиция Виллуби и Ченслера. Баренцу посчастливилось впервые обогнуть Новую Землю с севера, где он и сам погиб зимою от цинги. Им составлена очень хорошая карта европейских берегов Ледовитого океана с западным берегом Новой Земли. Итак, первыми сведениями о морском пути из Европы на северо-восток мы обязаны стремлению европейских купцов в Китай и Индию – тому же стремлению, которое повлекло в 1492 году Христофора Колумба, но только на запад. Еще в течение почти ста лет неоднократно делали попытки – главным образом Англия и Голландия – проникнуть в Китай северо-восточным проходом, а затем эти попытки, имевшие коммерческую основу, надолго прекращаются, не дав должного результата.
Не только иностранцам принадлежит честь первых попыток пройти вокруг северных берегов Европы и Азии на восток. Русские уже в первой половине XVII века доходили до устьев Оби, Енисея и Лены. Так, в 1637 году казаки под начальством Елисея Буза прошли Баренцевым и Карским морями, обогнули самый северный выступ Азии полуостров Таймыр и зазимовали в устье реки Оленек. Неисчислимы мужество и энергия, отданные суровому Ледовитому океану бесстрашными русскими моряками, громадное количество жертв погребено на его дне под суровыми седыми волнами. На утлых ладьях, так называемых конах, пускались они в море навстречу льдам и штормам, в неведомые страны. Мы сможем понять весь героизм их, когда представим себе, что все они незыблемо верили в морских чудовищ, подстерегающих неосторожного моряка, и совершенно не знали те страны, куда пускались в путь. Доказательством тому, что еще в конце XVI века русские северяне из нынешней Архангельской губернии ходили через Карское море в Тазовскую губу в город Мангазею, служит упоминание англичанина Вил. Гордона, в 1611 году посетившего на судне с товарищами город Пустозерск на реке Печоре.
Гордон указывает, что на обратном пути при устье Печоры он встретил целую флотилию русских судов, шедших в Мангазею через Карское море. Мангазея – первый русский город в Северной Сибири, основанный в 1601 году. Одно время Мангазея процветала: в ней была крепость, 200 домов, гостиный двор с 20 торговыми лавками, хлебные, пороховые и соляные магазины, два питейных дома2). Город вел оживленную торговлю и был областным центром. После двух громадных пожаров и ввиду неимоверных трудностей по доставке в город провианта и прочих запасов Мангазея к концу XVII века заглохла, а торгово-административный центр был перенесен в города Туруханск и Енисейск. После этого периода в исследовании северо-восточного прохода наступает долгий период покоя (до второй половины XIX века), как для русских, так и для иностранцев. Северо-восточный проход не был завоеван, но зато в общих чертах было исследовано Баренцево море. С этих пор беспрерывно русские и иностранные промышленники плавали по этому морю в поисках кита, тюленя, моржа и белого медведя. В чем же заключается трудность плавания в этом районе? Почему такой дорогой ценой оплачены эти первые попытки человека проникнуть в устья Оби и Енисея?
Взглянем на карту. Приблизительно на середине пути между восточной частью Скандинавского полуострова и устьями великих сибирских рек Оби и Енисея находится большой остров – Новая Земля, служащий границей между Баренцевым (на запад) и Карским (на восток) морями. Новая Земля, состоящая, в свою очередь, из двух островов, тянется на 800 с лишним верст, почти с севера на юг, и отделена довольно широкими Карскими воротами от острова Вайгач, а последний – узким Югорским шаром («шар» по-самоедски означает «пролив») от материка. Эта система островов является как бы продолжением на север Уральского хребта. Два острова Новой Земли разделены между собой проливом – Маточкиным шаром. На первый взгляд можно было бы думать, что все климатические условия двух рядом расположенных морей – Баренцева и Карского, разделенных лишь узкой полоской земли в 60–100 верст, – должны быть одинаковы. На самом деле трудно найти два близко расположенных моря, которые так различались бы между собой, как Баренцево и Карское. Дело в том, что Новая Земля служит барьером, закрывающим Карское море от влияния теплого течения, так называемого Гольфштрема. Течение это зарождается в тропических областях Атлантического океана, проходит сначала вдоль южных берегов Северной Америки, затем отклоняется к северо-западным берегам Европы и проходит главной своей ветвью между Исландией, Великобританией, Англией и Скандинавией, к Северному Ледовитому океану. Затем теплое течение разбивается на две ветви: одна идет к Шпицбергену, а другая огибает Скандинавию и вливается мощной струей в Баренцево море. Эта последняя носит название Нордкапского течения. Нордкапское течение, в свою очередь, разбивается на несколько рукавов уже в пределах Баренцева моря. Одна из ветвей, самая южная, прижимается к Мурманскому берегу, проходит вблизи Ванина и Колгуева и загибает затем к северу. Влияние теплого течения на Баренцево море громадно. Особенно это делается заметно при сравнении Баренцева моря с расположенным на 4–5 градусов южнее Белым морем. Тогда как Белое море в течение 5–6 месяцев бывает загромождено льдами (с декабря по май), на Мурмане, как и во всей юго-западной части Баренцева моря, пароходство совершается круглый год и плавучие льды являются большой редкостью. Наш Мурман отличается в общем мягкой зимой, ранними веснами и поздними осенями, а продвигаясь к югу, мы попадаем в районы более суровых зим. Зима на Мурмане по температуре не суровее московской зимы. Уже Печорское море обладает значительно более суровым климатом, а еще далее на восток мы встречаемся с господством в течение 8–9 месяцев громадных скоплений льда, которые делают плавание в этих районах очень опасным. Ничто не пугает так моряка, даже самого опытного и смелого, как льды, потому что перед ними он бессилен. Никакая буря так не страшна, как льды. Попавшее в них судно делается игрушкой их и счастливо оно, если ему удается высвободиться. Не будь льдов, плавание в Обь и Енисей ничем не отличалось бы от плавания из Ялты в Новороссийск или из Неаполя в Суэц...
Если бы не было Новой Земли, вероятно, также этот путь не встречал бы особых затруднений. Только в августе оказывается возможным проникать в Карское море, да и то не всегда, а уже в конце сентября – начале октября в Карском море наступает зима, и задержавшееся в нем судно может быть вынуждено остаться на зимовку. Массы льда, заполняющие зимой и летом Карское море и восточные области Баренцева, частью образуются здесь же в холодный период, частью надвигаются с севера из тех полярных областей, которые покрыты вечными льдами, так называемым полярным паком. Льды эти достигают большой мощности и иногда тянутся на сотни верст сплошным покровом (см. карту). Толщина отдельных льдин достигает двух метров, но при сдавливании льдин друг другом они ломаются, нагромождаются друг на друга и образуют так называемые торосы и рапаки, имеющие часто толщину в 15–20 саженей. На рис. 2 изображены гладкие льды Карского моря. Эти массы льда передвигаются ветром и течениями, появляясь то там, то здесь, и задача морского пути в Сибирь будет разрешена тогда, когда будут выяснены вполне те законы, которым подчиняются передвижения льда в Карском море. Иногда несколько лет подряд ни одному судну не удавалось проникнуть через забитые льдом проливы в Карское море, иногда на несколько лет путь делался легкопроходимым. Периодичность эта объясняется изменениями в силе течения Гольфштрема. По невыясненным еще причинам в некоторые годы теплые атлантические воды с большей силой устремляются в Баренцево море и прогревают воды в нем. Это сказывается и на Карском море, и тогда плавание на нем делается более возможным. Последние три года были исключительно благоприятны для плавания, и, как оказывается, морская вода восточной части Баренцева моря была на 4–5 градусов теплее, чем в предыдущие годы.
При взгляде на карту Европы и Азии поражает громадность района, омываемого в Сибири системами рек Оби и Енисея. Он по величине составляет больше половины всей Европы (больше 5 млн кв. км). На три с половиной тысячи верст уходят эти реки вглубь Азии. Между тем, этот бесконечно богатый край только тоненькой ниточкой Сибирской железной дороги соединяется с культурным миром. Отрезанность от внешнего мира служила препятствием к заселению края и стояла на пути к его промышленному развитию. Недаром известный путешественник в полярные страны норвежец Ф. Нансен называет этот край Страной будущего.
Каждому хорошо известно, насколько путь водой дешевле и удобнее железной дороги, тем более что системы Оби и Енисея с бесконечными разветвлениями притоков должны сделаться мощной кровеносной системой для извлечения из края его богатств. А богатств этих много. Свыше половины мирового запаса леса находится в Сибири, причем лес этот самого высокого качества. Уральские залежи асбеста и графита, каменный уголь Тунгусского бассейна, значительно превышающий североамериканские запасы, высокие сорта мрамора, – это то, в чем мы уже теперь можем считать Сибирь стоящей на одном из первых мест в мире. Продукты скотоводства, рыбные богатства, хлеб, пушнина в Сибири неисчислимы. Обь, Енисей и Северный морской путь в дальнейшем должны будут служить главным путем вывоза всех этих богатств на ищущий сырье промышленный рынок Европы и ввоза других товаров из-за границы в Сибирь. Недалеко то время, когда сотни торговых судов каждый год будут ходить этим путем и провозить десятки миллионов пудов.
Только с середины XIX века снова взялись за разрешение проблемы морского пути в Сибирь. В настоящее время можно с уверенностью сказать, что разрешение этого вопроса стоит на верном пути и близко к осуществлению. Великим толчком в развитии этого дела послужили плавания английского капитана Виггинса, и особенно – знаменитого шведского исследователя Норденшильда. Их плавания имели потому особенное значение, что как раз незадолго перед этим исследовавшие полярные страны русские академик К. Бер и капитан Литке пришли к убеждению, что Карское море непроходимо из-за льдов и для судов недоступно. Виггинс и Норденшильд блестяще опровергли это ошибочное мнение. В 1874 и 1876 годах Виггинс беспрепятственно прошел Обь и вернулся благополучно обратно. В 1875–1876 годах туда же благополучно плавал Норденшильд. Особенно он прославился своим плаванием в 1878 году на судне «Вега», в сопровождении парохода «Лена»3). 21 июля экспедиция вышла из города Тромсе, 1 августа прошла через Югорский шар в Карское море, а 19 августа благополучно, почти не встречая льдов, прибыла к северной оконечности Азии – мысу Челюскина, куда до того не доходило ни одно европейское судно. «Вега» и «Лена» благополучно прибыли к устью реки Лены, где и расстались: «Лена» поднялась вверх по реке и до Якутска, а «Вега» пошла дальше и принуждена была зазимовать в Колючинской бухте, всего в 180 верстах от Берингова пролива.
Пока судьба «Веги» во время ее вынужденной зимовки оставалась неизвестной, было решено отправить несколько судов на поиски ее. Для этого было снаряжено судно «Жаннетта», под начальством американца Де-Лонга. «Жаннетта» осенью 1879 года, разойдясь с возвращавшейся «Вегой», вышла в Ледовитый океан с востока через Берингов пролив, пройдя всего лишь верст 300, была затерта льдами и целых два года неслась вместе со льдами, пока не была раздавлена ими у Новосибирских островов. При попытке спастись на материк, сам Де-Лонг с частью команды погиб от голода, после ужасных мучений, всего в 30 верстах от Якутского поселка.
Еще более печальная участь постигла русскую экспедицию на судне «Анна», под начальством Брусилова, отправившуюся через Югорский шар вдоль берегов Сибири.
Однако уже в ближайшие после этих тяжелых жертв годы два русских транспорта «Таймыр» и «Вайгач», под начальством Вилькицкого, обогнули с севера весь Азиатский материк. Они вышли в 1915 году из Владивостока и пришли в 1917 году в Архангельск, проведя две зимовки в пути. Вилькицкий проделал этот путь в направлении, обратном тому, в котором прошел его Норденшильд на «Веге» в 1878–1879 годах.
Кроме этих экспедиций в государственном порядке проводилось исследование проливов, ведущих в Карское море, производилась съемка берегов Карского моря и Обской и Енисейской губ, изыскания по оборудованию удобных для глубокосидящих морских судов портов Обской и Енисейской губ и, наконец, установка на этом пути станций беспроволочного телеграфа. Империалистическая война затормозила все эти начинания, но зато в самые последние годы советским правительством делается и сделано многое для изучения режима Карского моря и практического разрешения успешного плавания в Обь и Енисей.
Проникнуть в Карское море из Баренцева, как видно на карте, можно четырьмя путями: обогнув с севера Новую Землю, Маточкиным шаром, Карскими воротами и Югорским шаром, но, вероятно, только два последних будут служить в дальнейшем дверями в Карское море. Как видно из всего предыдущего, для прохода через Карское море надо ловить удачный момент в состоянии льдов. Ведь дойти от Карских ворот до устьев Оби и Енисея современный пароход может в какие-нибудь двое суток, надо, так сказать, удачно проскочить. И в этом отношении совершенно незаменимы станции беспроволочного телеграфа, которые должны быть расставлены по пути к устьям Оби и Енисея и давать в любой момент сведения о состоянии льдов в Карском море. В настоящее время в Карском море имеется уже 5 таких станций (см. карту): О. Диксон, Маре-Сале, Югорский шар, Карские ворота и Маточкин шар (последняя установлена только истекшим летом 1923 года).
Несомненно, что радиостанции играют в обслуживании пути через Карское море исключительное значение: при помощи их мы в любой момент сможем знать, имеются ли льды в тех участках Карского моря, где установлены радиостанции. Однако это не исчерпывает всего необходимого, ведь наблюдатель, находящийся на радиостанции, даже при помощи самого хорошего бинокля не сможет увидеть льдов, находящихся на расстоянии 40–50 км, а увидев их на горизонте, никаким образом не сможет сделать вывода об их характере: с дальнего расстояния все они будут казаться ему в виде ослепительно-белой каемки на горизонте, тогда как бывает очень важно выяснить ширину появившихся масс льда, их качество (толщину, плотность и т. д.), имеются ли между ними полыньи и в каком направлении они идут и прочее, т. е. дать всю ту оценку, которая именно и необходима находящемуся вблизи судну. Вот в этом-то отношении совершенно обязательным и незаменимым подспорьем должно явиться оборудование при каждой радиостанции аэробазы с двумя–тремя гидропланами4), специально приспособленными для полетов надо льдами. Оборудование таких баз в Маточкином шаре, Югорском шаре и на острове Белом вполне обслужило бы наш район и требовало бы для аэропланов полетов радиусом не свыше 15 миль, что при современной авиационной технике не представляет никаких затруднений.
Кроме того, необходимы перегрузочные порты в устьях Оби и Енисея и таковые уже имеются: в Оби – Новый порт, оборудованный только в последние годы; в Енисее – Усть-Енисейский порт. Сюда заходят даже самые глубоко сидящие океанские пароходы и здесь могут перегружать свои товары на речные пароходы, а с них брать товары, подлежащие вывозу.
На нашей карте нанесены маршруты судов, идущих в Сибирские реки. Необходимо также упомянуть о значении пароходов-ледоколов при обслуживании морского пути в Сибирь. Такие мощные ледоколы могут стоять в 2–3 пунктах Карского моря наготове в период навигации и оказать помощь затертому льдами судну. Носовая часть ледокола устроена так, что может всползать на лед и продавливать его своей тяжестью. По саженному льду мощный ледокол движется без особого труда и довольно быстро.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
По документам и воспоминаниям
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
